Бывшие. Договор на беременность

– Отпустите, пожалуйста… – произношу я себе под нос невнятно и пячусь назад.

Упираюсь спиной в припаркованный автомобиль. Его хозяин спешит выйти из салона.

– Эй, что тут происходит? – восклицает низким голосом, который почему-то кажется знакомым.

Я медленно оборачиваюсь и вижу Рината, лучшего друга своего бывшего мужа. Он, к моему огромному сожалению, тоже узнаёт меня.

– Здравствуйте, Александра Львовна, – кивает он, а потом переводит взгляд на моего начальника. – Вы знаете его?

– Да мы работаем вместе. Я вообще руководитель её, – начинает жалко оправдываться тот. – Александра, а вы чего это нас пугаете? Всё ведь было в порядке, что на вас нашло?

Он смотрит на меня с угрозой и неприязнью, и я осознаю, что не хочу возвращаться к ним в машину. Что бы они не задумали: злой розыгрыш или что-то похуже, мне это явно не сулит ничего хорошего.

– Василий Алексеевич, как я и сказала, у меня назначена встреча на сегодня, – отвечаю я максимально сдержанно. А потом перевожу взгляд на Рината. – Прошу прощения, Ринат Рифкатович, что заставила ждать.

Тот сначала удивлённо приподнимает брови, а потом кивает.

– Да ничего, мы ещё успеваем, если выехать прямо сейчас, – он обходит автомобиль и открывает мне дверь. Я ощущаю какое-то ностальгическое чувство. Было время, когда мне открывали дверь каждый раз, когда я садилась в авто. Тогда мужчины смотрели на меня не иначе как с уважением. Как же горько сейчас вспоминать об этом.

Сажусь на заднее сидение и закрываю лицо руками. Находясь в относительной безопасности, я чувствую как сильно меня трясёт. Мой начальник скрывается в машине Юрца. После Ринат садится за руль и оглядывает моё отражение в зеркале заднего вида.

– Что произошло? – спрашивает обеспокоенно. – Этот мужчина вел себя так, как будто явно на что-то рассчитывал.

– Полагаю, мы просто друг друга не поняли, – отвечаю я неловко. – Простите за беспокойство, Ринат. Вы не могли бы отвезти меня домой, пожалуйста.

1.2

В тёмном салоне тепло. Пахнет кожей и мужским парфюмом. Я словно возвращаюсь на некоторое время в прошлое. В те дни, когда у меня был свой автомобиль с водителем. Когда мы с Ринатом часто виделись во время их с Давидом неформальных встреч. Он всегда чувствовал себя немного обязанным Давиду, а потому относился к нему с безмерным уважением. А поскольку муж очень любил меня, то Ринат и мне выражал почтение, хоть я и ощущала себя от этого очень неловко. В душе щемит от этих воспоминаний. И всё же я рада, что он сегодня не прошёл мимо, сделав вид, что мы незнакомы.

Ринат оставляет меня у моего подъезда. На прощание бросает на меня сочувствующий взгляд и произносит:

– Постарайтесь в следующий раз доносить свои желания до противоположного пола более чётко. Ведь спасителя рядом больше может не оказаться.

Я киваю и, обхватив локти, взбегаю на крыльцо. Боже, как же унизительно! Но самое страшное, что после всего, единственное, что меня интересует – что будет теперь с моей работой. Как Василий Алексеевич отреагирует на мой сегодняшний побег? Честно говоря, я совершенно не представляю, как должна была поступить.

Пытаясь унять дрожь в ладонях, поднимаюсь на свой этаж. Бросаю взгляд на дверь квартиры и сердце замирает. Опять коллекторы приходили – всё исписано красной краской из баллончика. «Верни долг по-хорошему», «здесь живёт должник», и всё в таком духе. Когда появились первые подобные надписи, я паниковала и пыталась вызывать полицию. Но сейчас мне только жаль времени и сил, что придётся потратить на то, чтобы закрасить их. Я бы уже даже так оставила, но сосед ругается. Говорит, у его жены приступ может случиться.

– О, опять приходили, уроды! – произносит за моей спиной брат. – И не лень им рисовать свои каракули каждый раз?

Он проходит мимо меня и открывает дверь своим ключом. На секунду меня охватывает такое сильное чувство обиды. И это всё, что он может мне сказать?! Из-за его проклятой игорной зависимости я вынуждена жить такой жалкой жизнью! Работать на этой дрянной работе, терпеть унижения и издевательства. Платить эти его долги по бесчисленным микрозаймам! Разговаривать с коллекторами, угрожающими мне расправой в каждом телефонном звонке! Видимо, такова его плата за мою доброту. Я всю жизнь заботилась о нём, кормила этого засранца, давала крышу над головой. И всё, что получала в ответ, лишь бесконечные обещания завязать.

«Саш, честное слово, я не буду больше! Клянусь памятью матери».

Я тяжело вздыхаю и прохожу за ним в квартиру. Падаю на старый продавленный диван и накрываю голову руками. Захар подходит ко мне и присаживается рядом на корточки.

– Санька, ты чего? Не заболела? – спрашивает прямо как в детстве. Сердце сжимается. Тогда у нас с ним не было никого, кроме друг друга. И мы заботились друг о друге как могли.

– Лучше бы заболела, – отвечаю не глядя на него. – Я на грани увольнения.

– Уволь… нения, – произносит взволнованно брат. – Как так, Саш? Тебе нельзя терять работу, иначе мы совсем пропадём.

Я отрываю ладонь от лица и приподнимаюсь на локтях. Смотрю на него почти с ненавистью.