Бывшие. Я тебя не отпускал (СИ)

Медсестра суетится и выполняет назначения. Тина прикрывает глаза и часто дышит. Осторожно обнимаю, мечтая забрать ее боль.

— Тина…Тина, не засыпай. Мне нужно заполнить твою карту. Потом мы переведем тебя в палату, и ты сможешь отдохнуть.

— Хорошо…

— Так, беременности, аборты, роды, были?

Моя девочка вдыхает и сжимает челюсти, как будто ей стало еще больнее. Запрокидывает голову и часто дышит.

— Тина?

— Беременность была, родов не было.

Мы с Кариной вздрагиваем, как от удара. Переглядываемся и судорожно вдыхаем.

— Выкидыш?

Качает головой. Поворачивается к стенке и тихо выдавливает то, что выворачивает меня наизнанку и прокручивает через мясорубку.

— Нет. Аборт на серьезном сроке. Врачи сказали, что мои боли — последствия этого аборта.

Глава 25

Паша

Все последующие события происходят как будто не со мной. Я словно наблюдаю за всем этим со стороны.

Слова Тины меня просто размазали. Уничтожили. Потому что что-то подсказывает мне, что тот ребенок был моим. Я не могу утверждать этого наверняка, но чувствую. Иначе бы моя девочка не реагировала так остро и не отводила взгляд.

На вопрос Карины, в каком году был сделан аборт, Тина ответить уже не может — ее скручивает от очередного приступа боли и одновременно с этим начинается истерика. Царева в экстренном порядке лично ставит Тине капельницу, вкалывает успокоительное и обезболивающее. Через несколько минут моя девочка засыпает, так и не выпустив моей руки.

Санитары приходят через пять минут и переводят ее в уже подготовленную палату. Следую за ними по пятам и сажусь рядом с койкой моей девочки. Продолжаю держать ее за руку, поглаживать, размышляя, как вообще смогло такое произойти.

И в голову не приходит ни одного дельного предположения.

Более того, у меня не сходится картинка в голове.

Если Тина сделала аборт несколько лет назад, то почему была одержима идеей родить от Ярослава?!

— Ну, как вы тут? — за своими мыслями не сразу замечаю, как в палату входит Карина. Она осматривает Тину, проверяет капельницу.

— Я не знаю…Насколько все критично?

— Мне сложно говорить без дополнительного обследования, но…Ситуация серьезная, Паш. Из того, что я увидела и узнала, Тине нужно пройти серьезное лечение, возможно, даже сделать операцию. И рожать. Еще вчера. Точнее я смогу сказать только после полного обследования.

— Это действительно последствия аборта? — слова царапают глотку. — Неужели Тина так могла…Она что-то сказала тебе?

Карина вздыхает и отводит взгляд в сторону. Она думает о том же, о чем и я.

Резко разворачивается и глазами впивается в мое лицо. Взгляд суровый и колючий.

— Послушай, Паш. Я действительно хочу помочь твоей девушке, потому что мне не безразлична ее судьба и состояние. Она мне ближе, чем просто пациент. Но даже если бы мне и было что-то известно о ее истории, я бы тебе не сказала без ее разрешения. И да, не вздумай ее допрашивать, когда она проснется. Ты же видел, сколько боли ей приносят воспоминания. А Тине сейчас просто противопоказаны любые волнения. Я запрещу тебя пускать в палату, если узнаю, что ты хоть как-то завел разговор об аборте.

— Я же не дурак! Я не собираюсь морально насиловать свою женщину. Я не переношу ее боль. Ни физическую, ни ментальную. Слушай, а Ярослав? Он может что-то знать? — цепляюсь за последнюю ниточку.

— Мне он ничего не говорил, — Карина качает головой. — Да и я не желала знать подробностей. Тебе лучше спросить у моего мужа лично.

Раздумываю буквально несколько секунд. Поднимаюсь на ноги, окинув взглядом бледную и изможденную девочку.

— Сколько еще проспит Тина?

— Часа три точно.

Кивнув и поблагодарив, срываюсь с места. В дверях догоняет усталый голос Царевой:

— Что тебе даст эта правда, Паш?

— Не знаю. Но я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки. А еще знаю, что аборт на большом сроке не делают просто так.

Глава 26

Паша

Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не перейти на бег. Благо, далеко идти не нужно — офис друга находится в этой же клинике, только в другом крыле.

На мою удачу, несмотря на ранний час, Ярослав уже на месте.

— Здорово, Паш, — друг жмет мне руку. — Что-то случилось? Выглядишь…хреново.

— Случилось. Но только не у меня. У Тины.

Ярослав замирает. Глядит на меня, как будто я сморозил глупость. Выгибает бровь.

— Тина? Ээээ, а ты здесь при чем?

— При том, что Тина — моя женщина, — четко бросаю другу в лицо, глядя исподлобья. — Если хочешь врезать мне, то пожалуйста, — раскидываю руки в стороны, показывая, что я «безоружен» и не шучу. — Но прежде я должен сказать, что Тина была моей до того, как вы начали встречаться.

Ярослав зависает. Выглядит обескураженным и…охреневшим от новостей, да.

— Как так вышло?

Озвучиваю краткую версию. Сухую, без эмоций. Строго по фактам, чтобы не тратить драгоценное время.

Царев молчит. Моргает, дергает бровями. Растирает лицо ладонями и идет к бару.

— Сук, девять утра же…, - возвращается к столу, упирается, смотрит строго перед собой. Часто дышит. Хлопает ладонью по поверхности, что канцелярские товары, лежащие на нем, разлетаются в разные стороны. — И я узнаю об этом только сейчас?!