Бывшие. Я тебя верну (СИ)

"Дементьев Андрей Игоревич" – сверкает позолотой на именном бейджике, приколотом в гордо выпяченной груди.

Кое-что нам удалось выяснить: Дементьев – пасынок мэра, который, по счастливой случайности, в тридцать три года уже заслужил честь возглавлять больницу. На старого гла́ва быстро нашли управу, отыскали какие-то "страшные" нарушения, вспомнили все косяки за тридцать пять лет управления и со свистом выперли с должности. Коллектив взбунтовался, и некоторые, кому было куда пойти – уволились, остальные, кто остался, смотрят косо на новое руководство.

– Так себе он, да? – спрашивает Виталик, когда мы уже вышли из кабинета босса и идем по коридору. – Ремонт у него там видела? И что тут, – кивнул на старые окна и ржавые подтеки. – Кругом кумовство и коррупция.

– Да тише ты, – пихаю его локтем в бок, и указываю взглядом на камеру.

Этого современного добра тут навалом, новый глав помешан на контроле и в первую очередь распорядился развесить по всему корпуса "большого брата". Вернее, в первую ремонт в оккупированном кабинете, и потом камеры.

– Ладно, прорвемся. По сути глав – птица высокого полета, видеть будем не часто.

– Ага, если косячить не будем.

– Точно. Может, кофе выпьем? Есть тут автомат?

– Ага. За углом разбитый телефонный. Зато у Дементьева личная кофемашина.

– Мда… – тянет Виталик.⠀

– Еще не поздно отмотать, – останавливаюсь и заглядываю Виталику в глаза. – Я серьезно. Татарова тебя обратно с распростертыми примет. Считай и не было никакого заявления.

– А как же ты?

– Да я как-нибудь сама. Не маленькая.

– Ну уж нет, на дело идем вместе, Бонни, – и бьет по моей выставленной ладони. – Кафе тут какое-нибудь есть? Не позавтракал с утра.

– А я говорила, что не надо за мной ехать. Сама бы на автобусе или электричке добралась.

– Так, отставить, – пресекает мои рассуждения друг. – Пошли лучше по пирожному съездим.

– Да какие пирожные? Я сама скоро как ватрушка буду.

– Ты? Да в тебе сорок пять килограмм от силы!

Перешучиваясь, спускаемся вниз, проходим мимо детского корпуса и навстречу нам идет…

Мгновенно забываю все, что говорила и резко затормозив, наклоняюсь над раскрытой сумкой. Так, чтобы волосы упали на лицо.

– Алена, ну давай же скорее, ты чего! На прививку же опоздаем!

– Не хочу прививку! Это больно!

– Пошли-пошли, торопись.

Когда они скрываются за дверью, я все равно не могу сразу прийти в себя. Несколько секунд стою как вкопанная, а потом резко скрываюсь и мчусь к выходу, на воздух.

– Ань, что случилось? – догоняет меня Виталик. – Кто это был?

– Моя бывшая недосвекровь, – произношу сквозь зубы и, достав из сумки бутылку, делаю несколько жадных глотков воды.

– Недосвекровь – это которая? Мать бывшего мужа?

– Просто мать бывшего…

И Виталик все сразу понимает и деликатно не уточняет.

Какое-то время мы идем молча до парковки, и в какой-то момент он все-таки не выдерживает:

– А эта девочка с ней… это кто?

– Я не знаю. Полагаю, внучка. Кто же еще.

– Внучка? М… – продолжаем молча идти. – Может, ну его, это кафе, да? До дома?

– Еще чего! – произношу чуть более нервно, чем того хотела. – Все в прошлом, Виталь, жизнь продолжается. И да, я буду огромный кусок "Наполеона". И латтэ. Двойной! – открываю дверь его машины и забираюсь в салон.

Руки чуть подрагивают, в висках стучит. Но никто не обещал, что будет легко.

– Ну двойной так двойной, – соглашается Виталик и садится за руль. – Показывай, чем вы тут еще богаты.

– Прямо и направо. Потом покажу дальше, – произношу на автомате и отворачиваюсь к окну.

Просто потому что не хочу чтобы он видел, как бездарно я лгу.

Просто потому что не хочу, чтобы он понял, как мне стало больно.

***

Новое место работы оказалось вполне сносным. Если бы не город, с которым связано множество воспоминаний и главный врач, который решил, что просто обязан сунуть свой нос в личное буквально каждый санитарки – то можно сказать, что особенного отличия с прошлым местом работы в общем-то и нет. Если бы не Виталик, который уже тоже освоился, мне было бы сложнее. Но он здесь, со мной, даже график подстроил, чтобы ездить вместе, но постоянные "экстренные" заставляют его практически жить в реанимации.

– Я тебе блинчики привезла, с яблоками, как ты любишь, – ставлю перед ним контейнер. – Может, там и с творогом затесались, Мишка что-то в тарелке шуршал, пока я в ванной была, мог перепутать.

– С творогом тоже прекрасно, – достает один и с большим удовольствием откусывает. Даже глаза прикрыл от наслаждения. – Это божественно, серьезно. Ты бог кулинарии. Женюсь!

– Сначала догони, – улыбаюсь, открыв дверь шкафчика, где храню сменную одежду.

На прошлой работе не было большого разделения – женщины, мужчины, все прибегали, переодевались в попыхах и бежали на свои рабочие места. Увы, с огромным прорывом в медицине болеть люди все равно меньше не стали.

Здесь в общем-то было то же самое. Переодеваемся за открытой дверцей шкафа, показывая то голые руки, то ноги, то пятую точку.

Я чувствую, что Виталик смотрит на меня. Или вернее – подсматривает. Но странное дело, мне даже не неловко. Неужели я настолько не вижу в нем мужчину, что даже не стесняюсь?