Бывшие. Я тебя верну!

Мать жены встревожена. Желание убить меня не выказывала. Это значило две вещи: во-первых, она не в курсе наших с женой проблем; во-вторых, Наташи у нее нет. Но я все равно осмотрелся. Мало ли…

– Да, случилось, – остановился напротив камина. Дрова еще тлели, легким заревом расходясь в полумраке гостиной. Теща включила свет, волосы пригладила. Видимо, спать готовилась. – Я вас не разбудил? – оттягивал момент, когда говорить придется.

– Ром, да какой разбудил?! Что случилось? Что-то с Евушкой? Наташа?

– Наташа ушла от меня, – проговорил, взгляд в сторону отводя. Никогда не думал, что произнесу эти слова. Стыдно. Но во всем виноват только я. Придется терпеть. Это чувство со мной надолго.

– Ушла? – теща на диван опустилась, на меня с неверием смотрела. – Почему, Ром? Все же хорошо было… Или я чего-то не знаю? Ты что, обидел Наташу?

– Обидел, – ответил коротко. – Она не звонила? Мне поговорить с ней нужно. Объяснить, но Наташа убежала. Еву забрала…

– Рома! – мама Марина собралась быстро. – Что ты сделал? Моя дочь так просто не ушла бы!

Мать. За дочь и внучку порвет. Это мне еще на свадьбе сказали. Марине Ростовой-Ольшанской приятно было, что мамой называл, но она предупредила: если обижу единственного ребенка, любимую дочь – мало не покажется!

– Она думает, что я ей изменяю…

– А это не так? – остро взглянула теща.

– Думаю, будет правильно, если Наташа первая услышит ответ на этот вопрос.

– Виноват, – нутром чуяла она. – По глазам вижу, что виноват, – и вынесла приговор.

– Виноват. – Смысл отпираться? – Я обманывал ее. У меня были причины, но…

– Нет никаких «но», Рома! Даже ложь во спасение обязательно сделает кому-нибудь больно. Не ожидала от тебя… – она поднялась, на меня посмотрела без былого тепла, со смесью разочарования и жалости. Мама Марина относилась ко мне как к сыну. Большего этого не было.

– Я не знаю точно, что между вами произошло, но полностью на стороне дочери.

– Если Наташа выйдет на связь, вы сообщите мне? Нам нужно поговорить. Я дочь увидеть хочу.

– Уходи, Роман.

Теперь теща смотрела жестко. Я больше не желанный гость. Как результат – она на мои звонки не отвечала. Даже если Наташа связалась с матерью, мне об этом никто не сказал. Но я все еще был уверен, что найду жену быстро. Правда, в квартире на Фрунзенской оказалось пусто. Подруги красноречиво молчали, а их мужья, с которыми приятелями были, только руками разводили. Сочувствовали, но одобрить не могли, да и жены вряд ли позволили бы. Подкаблучники. Я тоже так хотел. Хоть под каблук, хоть на коврик под лестницей, главное, рядышком с девочками своими.

В понедельник с утра мой телефон разрывался. На нас шла лавина. Послание моей жены не прошло незамеченным…

В моем кабинете собрались самые верные люди. Артем тоже присутствовал, хоть мы и были сейчас больше чужаками, нежели родными братьями.

– Желтая пресса вышла на след, – проговорил наш пиар-менеджер. – Такой подарок не хотят оставлять только блогосфере.

Заявление Наташи в определенных кругах произвело фурор. Сплетники и завистники уже на старте копытом землю вспахивали. Наташа – известный блогер и коуч, бывшая ведущая «Популярной политики». Я – управляющий крупного медиахолдинга. Рожа моя вместе с ее прекрасным личиком в светской хронике мелькало много раз. Взрыву быть.

– Можно сдержать поток? Или хотя бы смягчить? – деловито поинтересовался. Если честно, на слухи мне было плевать. Кого грязью не поливали?! Но дело не только во мне. По касательной испачкает многих людей. Мою семью. Да и на Ваню особо упоротые могли охоту объявить. Уж молчу про Юлю. Насчет нее иллюзий нет. Продаст меня с потрохами. Слезливые откровения брошенной беременной девушки Романа Демьянова. Заголовки даже в моей не сильно креативной голове рождались, как горячие пирожки.

– Мы можем объявить, что ваша жена просто решила провокацией поднять популярность? – весьма цинично объявила контент-менеджер. Да, у нас тут добреньких нет. Чтобы выплыть – топим окружающих.

– Нет! – мы с Артемом забраковали одновременно, обменялись холодными взглядами, но здесь мы едины. Наташу в обиду не дадим.

– Есть у меня прикормленные люди в глянце и светской хронике. Они первые выйдут с новостью, но подадут как разлад в семье, недопонимание, ревность… – Артем на меня посмотрел в упор. – Несколько фотографий с дочкой. И сына спишут как «опечатку», – показал кавычки в воздухе.

Я кивнул согласно. Может сработать. Обсуждать, конечно, будут, но уже не так активно. Надеюсь.