Бывшие. Хочу тебя себе (СИ)

Лицом к лицу, губами к губам. Чувствую, как его учащённое дыхание колышет прядь моих волос у лица. И то, как сильно и в унисон бьются наши сердца.

Его – холодное и беспощадное, моё – израненное и едва зажившее после предательства.

Этот поцелуй будет моим крахом и его очередной победой. Он привык завоёвывать. Брать, что захочет. И покупать.

Со мной у него ничего не выйдет!

В последнюю секунду уворачиваюсь от его жаркого поцелуя, выставляю перед собой ладони, жёстко отталкивая его, и задаю риторический вопрос:

- Жена против не будет?

Адаров смотрит на меня, не моргая, и всё ещё давит своей внутренней силой.

Ни на сантиметр не сдвинулся. Наглый.

- Тебе не нужно о ней переживать, - только и отвечает.

И своей горячей ладонью касается моего бедра. Поглаживает.

- Я переживаю за каждую жену, муж которой гуляет. Это называется солидарность. А теперь убери от меня свои руки! - чеканю, вложив в голос всю ненависть.

Мои слова для него пустой звук. Рукой он перемещается с бедра на попу и откровенно сжимает, при этом издавая что-то вроде гортанного рыка, полного удовольствия.

Я на грани. Хочется влепить ему такую затрещину, чтобы отвалил.

Но семь лет без секса сыграли со мной злую шутку. Прикосновения Адарова меня возбуждают. Причём сильно. Во рту моментально пересыхает. Я уже и забыла, что такое хотеть секса. Хотеть мужчину и видеть в нём самца. А не просто друга или хорошего парня, к которому ноль влечения.

- В каждом уголке ресторана есть камеры, - перехватываю его запястье, не давая больше себя лапать. Он так и смотрит на меня сверху вниз, словно лев на лань. – Я напишу на тебя заявление, а в качестве доказательства приложу записи с камер наблюдения.

- Напугала, - край его губ дёргается в надменной ухмылке. – Ты острая на язык, Нэлли. И гордая. Мужчины такое любят.

- Не заговаривай мне зубы!

- Ты спросила у меня про жену, но ничего не упомянула про своего мужа, или хотя бы ухажёра.

Не спрашивает, а утверждает Адаров. На моё секундное молчание он реагирует коротким удовлетворённым кивком.

- Ты снова будешь моей, - безапелляционно заявляет он.

- Через мой труп! – толкаю его в грудь со всей дури, а он и не замечает. – Никогда слышишь? Никогда не подпущу тебя к себе!

Толкаю его, пытаюсь ударить локтем. Даже мечусь коленкой в пах! Всё тщетно…

Моя борьба с мужчиной в два раза больше меня, и на целую голову выше, заканчивается тем, что он фиксирует мои руки над головой. Да так высоко, что мне приходится встать на носочки.

- Подпустишь. Никуда не денешься. Мы будем трахаться как в старые добрые времена, - горячо шепчет он, губами задевая чувствительную кожу на моей шее. - Тебе же нравилось, Нэлли, я помню. Каждый раз, когда ты кончала в моих объятиях, я блядь, запоминал это, как личную победу. И хочу ещё.

- Ненормальный… - мотаю головой, чтобы стряхнуть с себя его пошлые слова.

- Ты так отчаянно сопротивляешься. Почему? – с нажимом требует он и коленом раздвигает мои ноги.

- Даже не знаю, с какой причины и начать! – шиплю ему в лицо.

- С любой. Проведём работу с возражениями.

- Не хочу тебя. Не нравишься больше, - ох, как же быстро поменялся его взгляд. Я задела его за живое. Прекрасно! – И любовник ты на троечку!

- Лжёшь, - его губы становятся жёсткой линией, глаза сужаются.

Конечно, я лгу, но чем он это докажет? Во мне столько злости, что, если бы я говорила всё это в суде присяжных – мне бы точно поверили. Настал мой шанс отомстить, утереть Адарову нос. И я воспользуюсь им по полной.

- И те оргазмы, которые ты запоминал… я имитировала. Каждый раз. Так что не такой уж ты и гигант в постели.

Смотрю на него, а сердце бьётся до того сильно, что сбивается дыхание.

Адаров сканирует меня взглядом, и… начинает смеяться. По-мужски, сдержанно, сверкая белоснежной улыбкой.

У меня внутри всё опускается. Я хотела сделать ему больно, а не насмешить и тем самым опозорится.

- Знаешь, так даже интереснее. Тогда мы поступим следующим образом. Ты будешь умолять меня тебя отыметь. Извинишься за оскорбления. И только после этого мы…

- Никогда!

- … потрахаемся, - заканчивает своё предложение он. – Твоё "никогда" свершится ещё до конца этой недели. Поняла?

Он отпускает меня. Отходит на полшага. Снова окидывает оценивающим взглядом… и небрежно, совершенно не стесняясь поправляет ширинку.

Отворачиваюсь, не желая видеть очертания его возбуждённого члена через ткань брюк.

- Твой рабочий день окончен. Собирайся, я отвезу тебя домой.

- Нет! - отшатываюсь от него и направляюсь в сторону гардероба. – Тебе нужно убраться из ресторана прямо сейчас, - бросаю через плечо. - И никогда больше ко мне не приближайся, понял?!

- Или что? – почти лениво парирует он, демонстрируя, что мне нечего ему противопоставить.

- Ты не можешь вот так врываться в мою жизнь и диктовать свои правила! Решать за меня и приказывать. Я дойду до дома сама, - твёрдо настаиваю.