Бывшие. Одна фамилия на двоих

Вычеркнуть эту встречу и красавца Романова с его нежностями и поцелуями. Его девушек в шортиках и враньё и том, что мы вместе и я его девушка. Бывшая жена! Которой можно проехать по ушам!

Забыть Старова с его шантажом.

Всё удалить из памяти будто и не было! И наконец-то уехать домой!

Я вспомнила, что уже искала билеты на поезд, но их нет, а мой куплен только на начало августа.

— Да уж, если так дело пойдёт дальше, то к отъезду я или окажусь в дурке, или просто умру, — произнесла я вслух.

Я ещё осмотрелась, и поняла, что нахожусь то ли в сарае, то ли в погребе. Подползла к месту, откуда виднелся свет — это было маленькое окошко. Видимо, для проветривания. Скорее всего я находилась в земляном овощнике, которым давно не пользовались. Дело было к вечеру, потому что тени от деревьев были длинные, солнце клонилось к закату.

Я оглянулась в поисках двери, и она оказалась напротив окошка. Поползла к ней и уперлась в ступеньки. Открыть её, конечно не получилось. И вдруг я услышала возле двери бормотание.

«Что делать? Позвать на помощь? А вдруг ходит Старов? А если нет? То это спасение!»

И я легонько постучала в дверь.

Из-за двери послышался женский вскрик.

— Кто там? — крикнула женщина.

— Откройте, пожалуйста! Выпустите меня! — что было сил крикнула я. — Меня похитили!

— О, Господи, сейчас, детка, сейчас!

За дверью послышался стук и дверь распахнулась. Отблески садящегося солнца осветили маленькую старушку в теплой душегрее и платке, а в руках у неё была моя сумка.

Я попыталась подняться по ступенькам, но запнулась и упала на руки.

— Боже мой, деточка, кто ж тебя сюда посадил-то? И дверь-то заперли! — прижала руки к груди старушка. — Маленькая-то какая, бледная! Тебе, небось, плохо? Пойдем в дом…

— А можно мне мою сумку?

— А она точно твоя?

— Да, там должна быть кепка и очки, бутылка с водой.

Старушка заглянула в шопер.

— Да, есть такое. Держи, раз твоё. — отдала мне сумку и поддержала меня за руку. — Я и подошла к овощнику-то только потому, что сумку увидела. Думаю, собаки, что ли притащили? Вот и услышала тебя. А то так и сидела бы ты тут, девонька!

— А я вас услышала, — заплакала я.

— Ну, всё хорошо будет, не плачь.

— Мне страшно…

Мы пошли по тропинке в сторону дома.

— Как звать то тебя?

— Ира. Романова. Я к подруге приехала, а тут… неприятности, короче… парень мой бывший объявился и мы поссорились. И я не помню, что случилось…

Мы прошли в дом и я рухнула без сил на стул.

— А я Груша. Отчество не скажу. Можешь бабой Грушей звать, если просто по имени неловко.

Бабуля разглядывала меня и качала головой.

Первым делом я проверила сумку. Телефона нигде не было.

— А телефон Вы нигде не видели?

— Нет, Ирочка. Может где во дворе лежит? Пойду, посмотрю.

Баба Груша включила свет на улице и вышла за дверь. Уже стемнело. На комоде стоял большой будильник и на всю комнату отстукивал секунды. На часах было начало одиннадцатого.

Глава 32

Пока бабуля ходила по двору и искала телефон, я из сумки достала кепку, очки, которые на удивление оказались целые, бутылку с водой и какие-то чеки и лист бумаги, на котором был адрес и номер телефона. Чей он? Я не помнила.

Я расправила листок и стала ждать прихода бабы Груши.

Вспомнила, как следила за Романовым в кафе, и стало так обидно, что я выдумала себе сказочку про принца. Вот опять потекли слёзы, а горло сдавило спазмом.

— Нет ничего, Ирочка, никаких телефонов. Давай-ка, может полицию вызовем, а? Кто ж тебя туда спрятал? Вот загадка-то!

Бабуля начала доставать из холодильника продукты.

Я открыла бутылку с водой и принялась пить.

— А послушай-ка, милая, у меня сегодня постоялец съехал, можешь у меня остаться. Как-то быстро он вещички прихватил и утёк на своей развалюхе… Да и хорошо, что умотал! Не нравился он мне!

Я чуть не подавилась водой и громко закашлялась.

— Сегодня? А как он выглядел?

— Да обычно, лет тридцати. Коренастый, среднего роста. Я его и видела то редко. Приезжал вечером, уезжал вечером. Сразу-то вроде ничего парнишка показался, крепкий, работящий, но потом и работать не работал, а деньжата-то имелись. И оплатил вперёд — не выгонишь. Вот и ждала, думаю, недельку — и съедет.

— Съехал, значит…

— Да, а ты оставайся, недельку-то живи, коль надо.

— А как его звали?

— Игорем назвался, хотя по документам Егор. Паспорт-то видела разок. Привык, говорит, Игорем все зовут, ну и я так звала.

И мне опять стало плохо. Затошнило и перед глазами поплыли круги.

«Опять Старов! Только бы не вернулся! Надо отсюда срочно бежать. Но куда?! Я даже не знаю, где я. Ладно, приду в себя и решу. Только бы эта тварь не вернулась!»

— Э-э-э, деточка, тебе надо помыться и лечь. Никаких тебе отдельных комнат — будешь у меня ложиться сегодня, а там посмотрим, что делать! Я позвоню внучке, она недалеко живёт — порешаем вместе. Она девчонка смышлёная, всех здесь знает. Подскажет, как быть, а ты иди мойся, джакузей у меня нет — всё по-простому, — улыбнулась старушка и в глазах сверкнули искорки.

— Спасибо, баб Груш, — с благодарностью сказала я.