Бывшие. После измены (СИ)

Я медленно переступила с ноги на ногу. По гладким полам прошлась до коридора, встала за плечом Матвея и тихо произнесла:

— Добрый день, рада вас видеть…

Свекровь выронила из рук ключи и уставилась на меня словно привидение увидела. Ну да, вид ещё тот, садина эта на виске, помятое лицо, футболка Матвея до середины бедра.

— Это что ещё за спектакль? — возмутилась мать мужа, и Матвей зажал пальцами переносицу, сожмурил глаза, стараясь вытряхнуть из головы весь идиотизм, который сейчас устроила свекровь.

— Нет никакого спектакля… — мягко произнесла я, хотя хотелось рявкнуть, что вместо того, чтобы поливать грязью, лучше бы узнала как у сына дела. — Я здесь. Я вернулась…

Свекровь шагнула назад, опёрлась плечом о косяк и демонстративно приложила руку к груди. Матвей поморщился, а я так и продолжила стоять по середине коридора с блаженной улыбкой совсем клинической идиотки. Мне казалось, как только я дам эмоциям волю, моя маска сразу начнёт стекать с лица, обнажая настоящие чувства.

— Нет никакого ребёнка, — ещё раз произнесла я.

— Как это нет? Совсем нет? — не поверив мне, уточнила свекровь и бросила на Матвея короткий взгляд. Матвей покачал головой.

— Я потеряла ребёнка. Не смогла выносить, — с холодными интонациями проговорила я, боясь вложить хоть каплю тепла в слова, потому что точно знала, что расплачусь. — Мне не нужны были тогда ваши деньги. Ни сейчас. Никого я шантажировать никогда не собралась. Я не собиралась манипулировать вами при помощи ребёнка. Вот так.

Я развела руками, а свекровь снова посмотрела на Матвея, ища в его взглядеподдержки. Не нашла, а наткнулась только на холодное:

— Я же сказал тебе перед отъездом, что у тебя больше нет сына… — медленно произнёс Матвей и мое сердце сжалось. — Так вот. Его до сих пор нет. Не задерживаю.

Матвей развернулся и вернулся в кухню, свекровь чуть ли не сползала по стене. В глазах стояли слезы, а губы мелко тряслись.

Я ее понимала. И мне было искренне жаль мать моего мужа. А ещё я винила себя.

— Он придёт в себя, — сказала я. — Матвей хоть и резкий, но он отходчивый. Он придёт в себя и все наладится…

Свекровь коротко и резко вздохнула.

— Все ты… — произнесла она дрогнувшим голосом. — Сына отобрала, внука лишила…

— Да, вините во всем меня… Это намного проще. Действительно проще.

Я хотела сказать, что ничего плохого не случилось, все можно исправить, но свекровь резко развернулась и дёрнула на себя входную дверь. Вылетела в неё. А я ощутила как с сердце свалился груз.

Матвей помирится с матерью. Я точно это знаю. Я постараюсь. Пусть она и дальше меня ненавидит, но сын не должен отказываться от родителей.

Я прошла в зал и упала на мягкий, ещё прикрытый тонким пледом диван. Матвей, глядя на меня, коротко принёс:

— Ты ничего не сможешь сделать, чтобы я изменил своё решение, — его голос пропитался металлом.

— Матвей, — слабо воспротивилась я. — Твоя мать ни в чем не виновата. Это я просила ее, чтобы она не говорила тебе куда я уехала, это я просила ее обо всем…

Матвей медленно шагнул ко мне и присел на корточки.

— Уль, она виновата в том, что не приняла выбор сына. И все.

Глава 37

Я поджала губы.

— Матвей, это неправильно… — тихо сказала я, внутри стараясь успокоится. Это реально неправильно, что сын отказывался от матери. Это мать. Она его носила девять месяцев, она его растила.

— Уль, я не отказываюсь от родителей. Мои родственники ни в чем не будут нуждаться, любое лечение, содержание, все я обеспечу, но манипулировать своими чувствами я не позволю.

Я кивнула, принимая хотя бы такое послабление. Все равно червячок крутился внутри.

— Как она узнала, что ты здесь? — спросила я, поднимаясь с дивана и проходя за Матвеем в ванну.

— Сигнализация на меня и на неё привязана. Я не знал кого ещё добавить в список для охраны, ну по инерции вписал ее. А когда я уезжал мы были в ссоре, поэтому мама сразу и воспользовалась случаем приехать и поговорить… — Матвей зашёл в душевую кабину, а потом что-то подумав открыл дверцу и добавил: — Ну или ее подружка через три дома настучала.

Я кивнула и опёрлась бедром о раковину.

Все слишком быстро развивалось и я после двух лет жизни во сне никак не могла сообразить, что мне надлежало сделать.

Я распаковала зубную щетку и принялась чистить зубы, Матвей освободил душ через десять минут и я заняла его место, а он мое у раковины с зубной щеткой.

Когда я вышла из ванной Матвей ходил по дому в джинсах и рубашке и собирался куда-то.

— Мы уезжаем? — спросила я, стягивая с волос полотенце.

— Ты остаёшься. Уезжаю я, — холодно сказал Матвей и мое сердце сжалось.

— Это из-за Тимура? — задала я самый страшный вопрос, боясь услышать положительный ответ.