Бывшие. Простить или забыть?

Решив на ужин запечь куриную грудку с овощами, я усадила дочку в манеж, а сама занялась готовкой, при этом полностью уйдя в себя, заранее пытаясь спланировать наш с мамой разговор.

И всё бы хорошо, вот только тревога до конца так и не ушла, и у меня буквально всё валилось из рук. Я успела порезать палец, опрокинуть тарелку с курицей, разбить кружку и обжечься. Но спустя сорок минут, я наконец-то открыла разогретую духовку и поставила противень.

И только я выпрямилась, как…

Резкая боль в затылке и полная темнота.

Глава 18

Первое, что я услышала, как только пришла в себя, так это хриплый плач Дианы. Похоже, что дочка уже давно кричала и её голос сел. И именно порыв узнать, что с моим ребёнком, заставил меня резко встать. Правда кто-то с силой уложил меня обратно на холодный пол.

В голове была полная неразбериха и я ничего не понимала. Зрение притупилось, боль в затылке была пульсирующей, во рту появился неприятный привкус чего-то горького, а живот сводило от спазмов, из-за чего меня тошнило.

Боже, что со мной? Кто пробрался в мою квартиру и напал на меня?

Диана продолжала плакать, но её крик становился всё тише и тише, что только сильнее меня пугало.

Взяв волю в кулак, я изо всех сил постаралась сосредоточиться на тёмном пятне перед глазами, склонившемся надо мной. В этот же момент чьи-то шершавые руки зажали мне нос, вынудив открыть рот, после чего меня заставили выпить какую-то горькую, обжигающую гортань жидкость. Я закашляла, слабо отбиваясь, пытаясь перевернуться на бок, но кто-то придавил меня коленом к полу, пока я чуть ли не захлёбывалась от попавшей не в то горло жидкости.

Это что, алкоголь?

— Да пей ты уже, сука! — прорычал чей-то злой голос и меня снова заставили открыть рот. — Чем быстрее подохнешь, тем будет лучше. Ну же! У меня не так много времени!

Дмитрий? Что он делает?

Полностью дезориентированная, я не понимала смысл сказанных им слов, продолжая вялые попытки скинуть его с себя. Но сейчас старик был намного сильнее, не оставляя мне ни шанса на спасение. И всё, о чём я думала, так это о своей дочке, которой эта сволочь может навредить. Только эти мысли и заставляли меня бороться, отчаянно, слабо, но всё же бороться.

— От… пусти… Диа… на…

— О, не волнуйся, я хорошо о ней позабочусь. Пока не получу свои деньги, которые ты, сука, у меня забрала. Что, самая умная, да? Думаешь, охмурила богатого идиота, родила от него и всё, будешь вечно жить в шоколаде, получив всё его имущество? Как бы не так. Ты никто, пустое место! А эти деньги должны были стать моими! Ты меня слышишь, сука, моими!

Продолжая орать на меня, Дмитрий всё также вливал в меня алкоголь, в котором что-то было подмешано.

И хотя я не хотела умирать так глупо и оставлять свою девочку, я ничего не могла сделать. Скоро сознание помутилось. Даже не из-за алкоголя, а из-за нехватки кислорода, я ведь захлёбывалась жидкостью. А Дмитрий всё это время продолжал что-то говорить, заглушая своим голосом плачь моей Дианы.

А потом всё. Снова темнота.

* * *

Когда я пришла в себя во второй раз, моё самочувствие было в разы хуже. Я почти ничего не чувствовала и не соображала. Но я была жива… вроде бы.

— Давай! Алина, ну же! — слышала я чей-то голос и меня, вроде бы, кто-то трусил за плечи. — Тебе надо избавиться от этой гадости. Медики уже едут! Давай!

И тут меня вырвало, потом ещё раз и ещё. Упёршись руками в унитаз, я, как оказалось, стояла перед ним на коленях, пока кто-то удерживал меня на месте. И вся та гадость, которой напоил меня Дмитрий, выходила из меня, позволяя сознанию проясниться.

— Вот так! Молодец! Сейчас тебе станет лучше. Главное дождись скорой.

Кто это?

В какой-то момент я неожиданно почувствовала себя хорошо, словно мне удалось справиться со своим недомоганием и действием алкоголя, но только я этому обрадовалась, как стало ясно, что это лишь секундное освобождение. Мой организм просто не смог справиться с отравой и я снова потеряла сознание.

* * *

В третий раз я пришла в себя в больничной палате, очнувшись от голоса моей мамы, которая причитала где-то рядом. Сначала я ощутила сильную боль в каждом мускуле, следом за этим пришло головокружение, а потом я почувствовала настолько раздирающую боль в горле, что я раскашлялась, пока кто-то не напоил меня тёплой водой.

— Доченька, ты очнулась! Как я рада! Я прямо чувствовала, что мне не надо уходить, хотя они все меня прогоняли!

Заплакав, мама склонилась надо мной, осторожно обняв, продолжая что-то говорить. Но из-за слёз, её слова звучали невнятно и я, плохо помня последние события, с трудом обняла её, не понимая, что происходит.

Такое ощущение, как будто мне приснился плохой сон, очень реальный и по-настоящему ужасный — меня пытались убить.

— Мам… что произошло? — Каждое слово шкребло моё горло как наждачка, из-за чего по щекам побежали слёзы, а голос звучал еле слышно, но мама всё равно смогла меня услышать. — Дочка… Диана… Где моя Ди… ана…