Бывшие (СИ)

Троянов и так настойчиво просится в гости, будто чувствует, что именно у меня дома ждёт желанный секрет. Сегодня я придумала отговорку, но даже самый долгий ремонт не может длиться вечно. В конце концов, терпение Сергея лопнет, и он нагло приедет ко мне сам. Нужно решиться. Просто открыть рот и сказать прямо.

Если бы это было так просто…

- О чём задумалась? – Сестра ставит передо мной кружку с чаем, помешивая сахар.

- Как ему сказать…

- Лиза, просто возьми и скажи. С каких пор скромность – это твоя основная черта. Помнится, ты говорила, что не церемонишься в выражениях, когда вы с Трояновым наедине.

- Да, - подтверждаю, - но как только хочу сказать о Соне, немой становлюсь неожиданно. Словно меня что-то останавливает, закрывая рот в самый ответственный момент. Не могу.

- Ладно, - соглашается Арина, усаживаясь рядом. – Но сказать нужно. Это лучше, чем он узнает сам, случайно. Ты скрывала Соню три года, и, если вдруг отцовские чувства в нём проснутся, Сергей будет обижен, что не сказала сразу. Это ещё больше обострит и так непростые в данный момент отношения между вами.

- Согласна. - Послушно киваю, представляя разные варианты событий встречи Сони и Сергея – от самые радужных до самых отвратительных.

Арина, как всегда права. После переезда в Москву, прислушиваюсь к сестре, часто спрашивая у неё совета и прося помощи. Вот и сейчас уверена, что она права, уговаривая всё рассказать Троянову.

До свадьбы Сергея три недели, но он обещал, что всё уладит. Боже, мне нужно, чтобы каждое его слово было правдой – монолитной и неопровержимой. Хватит ли у Сергея выдержки и сил, чтобы бороться с отцом?

Если раньше ревновала его к невесте, то сегодня утром поняла, что они оба совершенно равнодушны и не желают данного брака. Сергей в разговоре с Лианой был холоден и отстранён, словно с деловым партнёром разговаривал, а не с женщиной, которая скоро станет его женой.

Насколько я поняла, Ольховская тоже не горит желанием становиться частью семьи Трояновых. Желает избежать навязанного брака. Даже представить не могу о каком козыре говорил Сергей. Что может заставить Троянова-старшего отказаться от золотоносных шахт семейства Ольховских? Что-то из ряда вон выходящее – не меньше.

Внутренне умоляю Сергея, чтобы у него всё получилось, потому что его обещание даёт нам шанс на счастье и мне возможность снова довериться, несмотря на жестокие жизненные уроки.

Растерзанное сердце медленно, по кусочкам собирается воедино, излечивается Сергеем, его взглядами, ласками, прикосновениями, словами… Я всё ещё ощетиниваюсь, стремясь защитить то живое, что осталось после него – хрупкое и такое ранимое.

Если он разнесёт меня вдребезги сейчас, собрать свою душу воедино я уже не смогу…

Сергей

Всё-таки уехала.

С трудом отпустил, желая Лизу рядом. Провёл бы с ней все выходные. Да что там – всю жизнь бы провёл.

Она – моя навязчивая идея. Моя мечта, сокровенное желание, необходимость, счастье. Даёт жизнь своим присутствием, а исчезая, будто отбирает, заставляя задыхаться. Всё глубоко. Намного глубже, чем три года назад. И если тогда, я с трудом, но всё же смог пережить исчезновение Лизы из собственной жизни, то сейчас не получится.

Не будет её – не будет меня. Не больше, не меньше. Только так. Насколько бы пафосно и громогласно не звучали данные слова, Лиза – мой стимул, заставляющий двигаться дальше, накручивая обороты.

Специально говорил при ней с Лианой, желая, чтобы Лиза услышала, что моя невеста, как и я, совершенно не испытывает ко мне никаких чувств. Мы чужие друг другу люди, которые не в состоянии принять договорённости их отцов. Лиза успокоилась. Умная, сразу поняла, что я не воспылал любовью к милой блондинке.

Главным для меня остаётся решение проблемы с навязанным браком и воссоединение с Лизой.

«Я скучала…».

Всё, что сказала мне. Два слова, вывернувшие меня наизнанку. Два слова, а столько эмоций, чувств, надежд…

В глазах видел больше, глубже, но останавливала сама себя, не желая обнажаться передо мной. Словно Лиза, сейчас аккуратно ступает на цыпочках, контролируя каждый свой маленький шаг, анализируя, ожидая от меня подвоха, и пока до конца не понимая, что сейчас всё по-настоящему. «Мы» снова настоящие.

Мы… Так хочется произносить это чёртовы «мы» постоянно, имея ввиду не мою невесту, а исключительно Лизу.

Боится открыться, обнажив существующие чувства. И я боюсь. Но невыносимая потребность в Лизе раздавила мой страх, затолкав куда подальше, и я перед ней, словно голый на огромной городской площади – делай, что пожелаешь.

Вот он я – для тебя, твой, с тобой…

Пока не верит. Слишком болезненным оказалось наше расставание три года назад, слишком долго зализывала раны, слишком глубоко и живо всё, что нас связывало. Всё слишком…

Падаю на кровать, прикрыв глаза. В памяти проносятся жгучие картинки нашей ночи и потрясающего утра. Всё тело сводит в желании прикосновений Лизы, её губ, языка, тела…

Чёрт, сколько продержусь без неё? День, несколько, неделю?