Бывшие (СИ)

Помогает мне подняться. Словно пьяная, дезориентирована в пространстве. Чуть пошатывает, тело до сих пор дрожит от перенесённого наслаждения.

- Хоть бы спросил, можно ли кончать в меня, - рычу себе под нос.

- Насколько я помню, ты всегда пила противозачаточные. Детей не хотела, - огрызается Троянов.

- Я такого не говорила никогда. Это тебе дети были не нужны. Никто не нужен.

И папаша твой напомнил мне об этом во всех чёртовых красках.

- Ты мне была нужна. И тогда, и сейчас.

- Заткнись, Троянов. Прошу тебя, заткнись, - снова завожусь, сметаемая злостью. – Это, как минимум, подло, бросаться такими словами, когда сам вот-вот станешь чужим мужем.

- И всё-таки, тебя это задевает, - сжимает ладони на талии, фиксирует перед собой. – Потому что я так и не сделал тебе предложение?

- Потому что я бы ответила «нет», - очередная ложь летит в Сергея, достигая своей цели в предполагаемом эффекте. Мрачнеет, подобно грозовой туче, а холодная сталь серебристых глаз прожигает насквозь.

- Не ври. - Слишком близко, снова почти касаясь губ. – Себе не ври. Да и мне не стоит. Всё живо, правда ведь? Был уверен, что излечился от поразившей меня болезни по имени Лиза, но нет – теперь в разы хуже. Ситуация усугубляется тем, что и ты чувствуешь тоже самое.

- Ты ошибаешься, - пытаюсь врать, глядя в глаза. – Троянов мы уничтожим друг друга. На этот раз окончательно. Нельзя построить новое на пепелище, пусть даже и на ещё слабо-тлеющем.

- Всё возможно, если этого хотят оба.

- Я не хочу, - отвечаю быстро, чтобы у него не возникло сомнений, - а ты мне такой роскоши предложить не можешь, потому что через месяц женишься на другой.

Его ладони обессиленно опускаются. Нет ответных аргументов, потому что их априори не существует.

- И кстати, - задерживаюсь в дверях, - получается, ты изменил своей невесте со мной, так что мои обвинения трёхлетней давности вполне обоснованы. На измену ты способен, как бы этого не отрицал.

- С тобой – в любое время дня и ночи. - И Сергей не улыбается. Это констатация факта, а не предположение.

- Давай договоримся – никакого секса на рабочем месте. Будешь настаивать, моё заявление тут же ляжет тебе на стол.

- А после работы?

- Я подумаю, - размытый ответ, но внутри всё клокочет от желания послать его к чёрту. – До понедельника.

Закрываю дверь и бегу как можно дальше от Троянова. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать.

Глава 4

- Елизавета Юрьевна, вы уже пришли? – Яна встречает меня в дверях квартиры. – А мы кушаем, - девушка мило улыбается, поглядывая в сторону кухни.

- Дальше я сама. Спасибо, Яночка. Оплату скину на карту, как всегда. Жду в понедельник.

Входная дверь закрывается, оставляя меня наедине со своим счастьем. Трудно найти хорошую няню, но с Яной повезло сразу, и девушка работает у меня уже почти год. Ответственная, серьёзная, но при этом умеющая располагать к себе детей.

- Привет, принцесса! – Целую тёмную макушку своей малышки.

- Мама! – Тянет ручки, и я перетаскиваю мою девочки на колени.

- Ты хорошо себя вела?

- Да. Мультики смотлела, иглала, кушала. - Кивает, будто болванчик.

Огромные серые глаза, будто в душу заглядывают, выворачивая каждую мою эмоцию.

У Сони его глаза. Глаза Троянова. Маленькая копия Сергея, каждый день напоминающая мне о безудержном счастье, которое посчастливилось испытать нам обоим, и невыносимой горечи, разъедающей душу до сих пор.

Моё маленькое счастье. Моя радость, излечившая меня после потери Серёжи. Его в моей жизни не стало, но появилась Соня, которая затмила собой всё, став главным и самым важным для меня человечком.

Когда состоялся наш последний разговор, разрывающий нас обоих взаимными обвинениями, я была на третьем месяце. О беременности сказать не успела, да и не нужно уже это ему было. Нам не нужно. Переехала в Москву, и Соню родила уже здесь.

Арина помогала, за что я ей очень благодарна. Племяннику на тот момент было уже четыре, и сестра, больше меня разбирающаяся в вопросах материнства, стала моим главным советчиком и помощником.

А когда Соне не было ещё и года, нашла работу в «Слиме», наняла няню и вернулась в профессиональную сферу, чтобы обеспечивать своего ребёнка.

К Троянову не обратилась бы, даже если мне нечего было бы есть и негде жить. У него своя жизнь – без нас, и её частью мы никогда не станем.

Его отец ещё тогда чётко и понятно объяснил, что я лишняя в их семействе, ненужный элемент – безродная девка, у которой ничего нет: ни собственного бизнеса, ни накоплений, ни золотых шахт. Для Трояновых я никто, неспособна внести вклад в развитие семейного дела.

До сих пор уверена, что те фотографии, которым мне в лицо тыкал Сергей, были сделаны по заказу папочки. Я не взяла предложенные отступные, Троянов-старший решил поступить иначе. Цель была достигнута – я исчезла из жизни Сергея.

И никогда в ней снова не появилась, если бы Трояновы не купили компанию, в которой я работаю на данный момент.

Нас рвёт на части друг от друга. Сергей прав – там, внутри, всё по-прежнему живое, откликается на него, тянется, желает повторения.