Бывшие (СИ)

— Я надеюсь, Степан Дмитриевич, к моему отчёту больше нет претензий? — стараюсь, говорит, как можно твёрже.

Он недоверчиво смотрит, потом смаргивает, и во взгляде разливается холод. Лицо каменеет. Правильные выводы делаешь, дорогой! Не стоит передо мной раскаиваться, мне понравилось.

— Да, всё в порядке, — а вот его сдавленный голос, выдаёт его.

— Я могу ехать домой? — уже вошла в роль, и делаю услужливое личико и даже облизываю губы. — Или?

Он меняется в лице. Не знаю, принимает ли всё за чистую монету, или подозревает, что я паясничаю.

— Домой! — гаркает он.

— Всего доброго! — прощаюсь я, и иду твердой походкой к выходу, а выдыхаю только у себя в кабинете.

9

Мы беседуем с Ильёй на закрытой трассе. Он, как и я тоже приглашён на новогодний ужин в дом семьи Белых. Но в отличие от меня, себя он тут чувствует, как рыба в воде. Илья старый друг Степана, они дружат ещё с института, а вот мне сегодня пришлось пережить много волнительных моментов.

Стёпа успокаивал меня, как мог, убеждал, что его родители мировые люди, и примут меня с распростёртыми объятиями, а уж с сестрой Элей мы точно подружимся, хоть она и немного старше меня. Всё так и было, но волнения моего не отменило.

Родители у Стёпы и вправду очень хорошие. Мама, Ксения Антоновна, высокая, стройная, зеленоглазая блондинка. Приятная, и вежливая. При встрече пожала мне руку, одарив нежным ароматом духов. Сделала море комплиментов, моему стилю, моему платью, и даже мои манеры ей понравились, когда я предложила помочь с ужином. Папа, Дмитрий Эдуардович, напротив, чуть ниже мамы, темноволосый, с небольшой проседью. Улыбчивый, голубоглазый. Первым делом он кинулся обнимать Стёпу, а потом уж меня. Да так крепко, что у меня косточки затрещали. Когда мы покончили с первыми приветствиями и волнительными знакомствами, в гостиной мне представили Элеонору, сестру Стёпы, вернее она сама представилась. Милая блондинка, ростом видно, пошла в мать, как и Стеф. Красивые глаза, широкая улыбка. Она приветливо улыбнулась, представилась, я в ответ, потом нашли несколько общих тем, завязался разговор. Вроде, как всё гладко.

Потом приехал Илья. С миллионом пакетов, накупил подарки для всех, и даже для меня не забыл. И вот с кем у нас случился самый длительный и интересный разговор.

Илья работал аналитиком в компании Стёпы, и на первый взгляд, показался мне слегка нудноватым. Ещё на Стёпином корпоративе я отметила это, когда он нас представил. Высокий тощий брюнет, тем не менее, при желании мог быть интересным и очаровательным. Но точки соприкосновения между нами нашлись, когда выяснилось, что долгое время мы читаем одного автора. И вот тут пошло обсуждения, начиная с самых первых произведений. Все остальные, и даже Стеф отошли на задний план. Семейство понимающе оставило нас в покое. И даже когда он пошел покурить на крытую трассу, я потащилась следом. Да так мы на ней и зависли, обсуждая последнюю книгу. Спорили, рассуждали, соглашались. Илья успел скурить три сигареты. Кто бы мог подумать, что с виду такой батан, окажется таким интересным собеседником.

— Ладно, Роза, давай возвращаться, а то Стёпка там уже изревновался весь, — тушит он очередную сигарету.

— Степа? — удивилась я. — Он не такой!

Мы жили вместе уже четыре месяца, и я ни разу не замечала за Стёпой подобного поведения, не то чтобы давал повод, но всё же.

— Такой, такой, — усмехается Илья, и пропускает меня первой в дом, идёт следом, — он ещё тот Отелло, но если что я тебе ничего не говорил! — заговорчески подмигивает он мне.

У меня в голове не укладывалась такая информация, но расспросить дальше, я не успела, мы вошли в гостиную, где был накрыт большой праздничный стол. Решила проверить по-другому. Стала наблюдать за Стефом, за его реакцией, на наше возвращение. Но он оставался совершенно спокойным, только осведомился, наговорились ли мы, и посетовал, что Илья меня совсем закурил. Но ничего, из Отелло не последовало.

А потом был совершенно чудесный ужин. Новый год встречали во внутреннем дворе дома, пили шампанское, запускали фейерверки, кидались снежками и резвились, как дети.

И только к утру, когда, мы ложились спать, и я в изнеможении от усталости, прижалась к боку Стёпы, я вдруг вспомнила.

— Почему ты меня не приревновал? — выдала я, подтянувшись на локтях, уперлась подбородком в его грудь.

— Ну, ка, поподробнее, — удивился он, подозрительно разглядывая меня.

— Ну, мы с Ильёй, так долго болтали на террасе, и он сказал, что ты тот ещё Отелло, а ты не тот совсем, — пояснила я, зевнув.

— Ну, вы же только болтали, — уточнил он, и я почувствовала, что он напрягся.

— Ага! — воскликнула я, прищурившись. — Ты все-таки ревнивец! И так ловко скрывал это все эти месяцы!

Стёпа прыскает со смеху, и переворачивает меня и подминает меня под себя.

— Сейчас душить буду! Готовься! — и разводит коленкой мои ноги.

— Стёп! Ну, ты что! — возмутилась я. — За стенкой твои родители, а ты…

Договорить не даёт, волнительно целует, так что мои принципы летят куда подальше.