Бывшие. Только попробуй (СИ)

— Чем займемся в свой законный выходной? — Интересуется он, пока я судорожно соображаю, в чем же я поеду домой. Одежда вымокла под дождем. И я даже не помню где он меня раздел или я сама разделась? Помню, что мокрое платье никак не желало сниматься, облепляя грудь, живот и бедра. Снова краснею от этих воспоминаний, и не сразу могу понять, что же спрашивает мой собеседник.

— Не знаю, — отвечаю с заминкой. — Может посмотрим кино?

Я очень не хочу отсюда выбираться. Потому что этот мир сегодняшнего утра так хрупок, что может разрушиться стоит нам выйти за дверь Сашиной квартиры. Ну и одеть мне нечего. И я уже хочу задать вопрос о том, где же искать мои вещи, как Саша предвосхищает его:

— Я все постирал и в сушку закинул, так что твоя одежда сухая.

— Кто ты, и что ты сделал с Ярловым? — поражаюсь я таким переменам. Тому Саше, которого я знала, и в голову бы такое не пришло. А этот новый — другой.

Не могу понять как себя вести. Приходит в голову мысль, что раз говорит, про сухую одежду, то наверное мне пора. Хмурюсь, обдумывая ее и решаюсь произнести:

— Я наверное пойду.

— Какое «пойду», Кисунь. Одежда высохла, и сразу бежать? Если в этом дело, то сейчас по-новой можно ее намочить, раз так нужен повод, чтоб остаться. Эти выходные — наши, — он подходит сзади и обнимает меня, разворачивая к себе, заглядывая в глаза: — ты ведь не против? Останешься?

Ничего не говорю, просто киваю, пойманная в плен его пристальным взглядом. И только тогда понимаю, что он нервничал, когда спрашивал останусь ли я: плечи расслабляются и руки становятся нежнее. Будто он планировал удерживать меня силой, если я откажусь.

Два дня пролетают незаметно, сливаются в один счастливый и теплый миг. Мы заказываем доставку, смотрим кино, болтаем обо всем, целуемся, засыпаем в объятьях друг друга. Приходим в себя только вечером в воскресенье, я спохватываюсь, что мне нужно домой, и он больше не удерживает меня. Сказка закончилась. Возвращаемся в свои будни. И уже сидя в такси, яркой вспышкой вспоминаю, как Саша в один из моментов шептал мне:

— Кис, ты же понимаешь, что на работе никто не должен знать о нашем романе? Давай пусть все останется как было: мы чужие люди в офисе. Контракт крупный и у моей фирмы с твоей и у моей фирмы с Правительством региона, понимаешь же, что конфликт интересов будет, в результате которого самое легкое — ты лишишься контракта, но скорей всего конкуренты пойдут дальше, и контракта лишусь уже я. Сама понимаешь, там такие миллионы, что конкуренты это не спустят, да и не только они, и прокуратура и ФСБ — все следят за чистотой сделки. Ладно, Кис?

И когда я соглашаюсь, зацеловывает, заобнимает меня, погружает в морок тепла и нежности, что только сейчас, вдали от него, его слова льдистыми иголками впиваются в мое сердце. И хоть умом я понимаю, что он прав, да, конфликт интересов налицо, но заноза сомнений колет незажившую рану. Если он хочет скрыть наши отношения, может для него это — всего лишь интрижка, еще одна легкая победа в череде побед? Становится неуютно от одной только мысли об этом, я стараюсь выбросить ее из головы, и почти получается, но настроение стремительно ползет вниз до того момента, как через полчаса после моего возвращения домой в мою дверь звонят. И открыв дверь, обнаруживаю на пороге Сашу.

— Ты уехала, и стало так пусто и одиноко, хоть волком вой. Рванул следом.

Глава 29

Саша уезжает на работу на такси на час раньше меня. Успев до этого вымыть меня в душе и высушить волосы феном, нежно перебирая пряди, пока я пыталась подремать еще пять минут, сидя верхом на стиральной машинке и прислоняясь к стене. И успев приготовить нам омлет и кофе. Это было так необычно для него, и так меня растрогало до глубины души, что остатки сна совершенно слетели, я смотрела на него во все глаза, пока он уплетал свою порцию и кормил меня. Внутри разливалось мягкое тепло, не тот огонь страсти, что не давал нам ночью спать, а укутывающая облаком невероятная нежность. И мне она казалась даже важней того, что было между нами ночью. Я вдруг почувствовала себя нужной, той, о ком хотят заботиться, кого балуют, и от этого щемило сердце.

Когда телефон пиликнул уведомлением о прибывшем такси, он поцеловал меня, шепнув:

— До встречи в офисе, Надежда Игоревна, и до встречи вечером, Кисунь, — и рванул вниз по стуненькам подъезда, а я еще какое-то время смотрела ему вслед и слушала стихающие шаги, и только потом закрыла дверь.