Бывшие. Уже не вернуть

Я налегаю на нее сильнее, соображаю хуже. Ее черное отчаяние, как ножом мне по сердцу. Арина ласково отвечает, а я вдруг горько думаю: она хотела меня вернуть, убедить, заставить передумать, достучаться. Даже после того, что я сделал, она все равно пыталась объясниться, искала встречи. Приезжала к родителям. А теперь в отчаянии впитывает мои касания. Неудержимо чувственно. И так… как никогда и ни с кем и близко не было. Арина, горячо отзываясь, накрывает мои запястья ладонями, осторожно сжимает их, как будто ей всего этого мало, как будто пытается отнять у меня нечто важное.

Забирай. Все забирай! Только не добивай окончательно сердце мое, в которое ты из-за нашего будущего ребёнка своим страшным отчаянием гвозди вбивала. А оно живое еще. Смотри, как бьется в твоих руках. Кровью сочится, но стучит.

Когда Арина распахивает глаза и самоотверженно забирается ко мне в душу, я понимаю, что это конец. Крах всему. Жизни мне уже не будет. Да и не нужна она мне больше без этой женщины.

АРИНА

Ни отдышаться, ни отдохнуть Нил мне не позволяет.

Его руки ненасытно блуждают по телу. Я далекими отголосками разума понимаю, что это плохо, и я не должна позволять ему прикасаться ко мне. Я понимаю. И что его проворные пальцы не должны стягивать с меня белье, а губы вновь исследовать очертания изнывающей по его ласке груди. А я никакого права не имею выгибаться ему навстречу и помогать освободить меня от платья. Не могу я наслаждаться плавностью интимных движений, не должна позволять его языку погружать меня в необъятную негу…

Но слабость уже опутала тело, пленила разум, я уже обнимаю Нила ногами, ничего и никого, кроме нас, в этот момент не существует.

Он воспламеняет меня, кожа горит от его касаний, я будто плыву по огненной реке, конца и края ей не видно.

Он умеет обращаться с женщинами, и раньше всегда пленил меня чувственностью. А мне хотелось раствориться в его дыхании. Стать его воздухом. Боже, и вновь я под его чарами, и не выплыть мне уже, как не задохнуться от его страсти, его темперамента? Как цельной остаться и невредимой после вот этого пронизывающего поцелуя в запястье, предплечье, сгиба на локте. Его губы уже ласкают грудь, я бесстыдно позволяю Нилу играть с моим телом, прижимаясь все теснее и теснее. Мы оба обнажены, когда успели… я лишь смутно помню, как расстегивала его рубашку трясущимися пальцами. А он торопливо стягивал ее и небрежно отбрасывал в сторону.

Между нами вновь какое-то волшебство, необъяснимое, буйное, бурное, всеохватывающее.

И больше нет сил терпеть эту пытку, и я почти неразличимым шепотом молю своего палача об освобождении:

— Иди ко мне, пожалуйста…

Он дотягивается до моего рта, одурманенный, проталкивает язык, обрывая мой стон на полуфразе. Нил трепетно гладит меня. Какой же он ласковый…

— Макет где теперь? — запинаясь, бормочет он. Своим носом касается кончика моего носа.

— Сломала. И выкинула, — роняю я тут же на выдохе.

— Он мне нужен. И ты нужна, — оглушает меня.

Его сильные пальцы на моих бедрах, но не впиваются, безжалостно оставляя следы, а нежно поглаживают.

Он напрягается, чуть отстраняясь, и вновь налегает, обрушивая на меня свой запах и бешеную энергию.

Я вновь его. Вновь принадлежу этому мужчине. И счастье переполняет, и слезы вновь по щекам текут, и гордость в груди, и ликование, и странное, окрыляющее, искрящееся чувство опаляет меня.

Тянет внутри. Сладко, искренне. Опьяняющее ощущение, исцеляющее. И напряжение зашкаливает, и пламенная истома охватывает. Нил бешено вколачивается в меня, лицо его перекошено от горькой страсти. Вспышка, взрыв… и перед глазами белеет все на мгновение. Так остро. Безудержно. И волна удовольствия укрывает меня. Это пронзительно, истошно, оглушительно. Я прикрываю веки, разнежено наслаждаясь, пытаясь отдышаться. И Нил сокрушенно падает на бок рядышком. Без промедления обнимает меня, смешно лижет меня в губы — ох, неожиданно — и счастливо улыбается. В глазах его больше нет пробирающей тьмы, она бесследно растворилась. Ушла куда-то. Теперь золотистая радужка искрит теплыми, светлыми переливами. В моей душе улеглась буря. И теперь там спокойно. И теперь больше не место там ветрам и штормам…

НИЛ

Впервые за последние годы я распахиваю глаза окрыленным. Счастливым. Радостным. Улыбаюсь сразу же. Тонкое одеяло привычно запуталось в ногах, и я разнежено, неторопливо отпихиваю его коленом в сторону.

Поворачиваю голову… и радость немного тускнеет.

Моя постель холодная и одинокая. Арина уже проснулась. Жаль. Я рассчитывал найти ее возле себя. Как раньше. Чтобы ее щека на моей груди… и рука на поясе.

Подавив острый укол разочарования, я отрываюсь от постели. Босиком шлепаю в гостиную. Хм… Нет никого.