Бывшие. Всегда будешь моей (СИ)

— Авиафобию, — поправила я, пытаясь подавить очередной приступ паники, когда по залу ожидания перед вылетом в очередной раз объявили о начале посадки на наш рейс.

— Что?

— У меня не аэрофобия, а авиа. Это разные фобии, точнее одна является разновидностью другой.

Денис закатил глаза на мой поучительный тон.

— Я боюсь летать на самолетах. Про остальные воздухоплавательные средства ничего не знаю, поэтому я предпочитаю считать, что у меня именно авиафобия.

— Предпочитаешь?

Я кивнула. Елисеев хохотнул, словно я сказала что-то очень веселое, но смех его я не поддержала, даже не улыбнулась в ответ. Он был нетерпелив и упрям как баран. Вероятно, со стороны наше поведение было очень комичным.

Табло вылетов обновилось снова, поднимая наш рейс еще на одну строчку.

— Почему мы не идём на посадку?

— Потому что я не уверен, что ты переживешь этот полет. Или я.

Я закатила глаза.

— Тебя тошнит?

— Только от твоей «невероятной» заботы. Я могу лететь, просто мне это не нравится. Как по-твоему я смогла попасть в Чехию и в Дубай? Это шесть часов полёта. Не самое лучшее время в моей жизни, но я справилась, так что перелет до Калининграда детская прогулочка.

Этот разговор нужно было сворачивать. Моя нелюбовь к полётам зародилась где-то в семнадцать, когда мама с папой впервые решили отвезти меня на море. Маша уже тогда встречалась с Костей, поэтому отдыхать они ездили только вдвоем.

Вообще-то я была уверена, что все пройдет хорошо, но грозовой фронт, турбулентность и одна приличная воздушная яма сделали свое дело. Теперь каждый полет на самолете для меня сравним с необходимостью сходить к стоматологу.

Жутко неприятно, но терпимо.

— Посадочные талоны и паспорта у меня, так что в этот самолет ты сможешь попасть только в моём сопровождении, Денис Валерьевич, — я попыталась вложить в голос максимум уверенности и даже улыбнулась. Почти натурально.

— Спрячь свой оскал и не распугивай народ, а то кто-нибудь решит, что летит с неадекватной личностью, — Денис подхватил небольшой чемодан и двинулся за мной.

Стюардессы были приветливыми и быстро проверили наши документы. На борту нам сразу указали на наши места. Лететь в Калининград вечерним рейсом в понедельник желающих было от силы десятка два, и практически каждый из пассажиров сидел в одиночестве, заранее забронировав место подальше от других попутчиков.

Вот и места 4А и 4B были словно изолированы от остальных. Совершенно безлюдно на несколько рядов назад. Это нервировало.

— Сядешь у иллюминатора?

— У тебя не будет столько текилы, чтобы уговорить меня на это, — выронила я, пропуская его на место.

Я пристегнулась и опустила руки на колени, постукивая пальцами. Когда пилот стал проговаривать стандартную информацию, рассказывая про время полета и погоду в городе назначения, достала брошюру авиакомпании из кармашка кресла передо мной и внимательно изучила инструкцию на случай чрезвычайной ситуации. Началась рулежка по взлетно-посадочной полосе и тревога возросла в разы.

Я действовала скорее на автомате, когда достала из рюкзака взятую с собой потрепанную книжку. Это была моя счастливая примета, мой талисман. Роман Джудит Макнот «Раз и навсегда». Никогда не читаю дальше первой главы, закладка всегда остается где-то на десятой странице. Но мне нужны эти десять страниц, чтобы пережить несколько минут взлета и набора высоты, когда каждая клеточка моего тела прислушивается и ожидает самого худшего и…

— Так что там с градациями твоих фобий. Аэро или авиа? Почему это так важно, — голос Дениса звучал приглушенно из-за звука двигателей, которые еще не набрали полную тягу.

Оторвав взгляд от книжки в моих руках, я подняла на него взгляд, чтобы убедиться, что он не шутит. Ему нужна эта информация прямо сейчас?

Ден выглядел искренне заинтересованным и терпеливо ждал разъяснений.

— Я никогда не летала ни на чем, кроме самолетов, — коротко бросила я, возможно слишком тихо, чтобы меня было возможно расслышать.

— Ты хочешь полетать на чем-то еще?

— Да, на воздушном шаре. Всегда мечтала побывать в Каппадокии, — и это была правда. Я хотела и уже давно, но мечта была отложена на неопределенный срок. Ипотека слишком большое обязательство, которое сложно игнорировать, тем более когда тебя могут уволить с работы в любой момент. Стоит только впасть в немилость босса. А сейчас, когда со здоровьем папы так же ничего не ясно — не знаю смогу ли вообще думать про это.

— Для боязни полетов на воздушном шаре есть отдельное определение?

Он издевается? Он определенно насмехается надо мной. Сраный тролль.

— Знаешь, мы приземлимся, и я снова стану собой, перестану трястить от каждого движения этой железной махины и найду способ отыграться. Попрошу горничную в отеле подложить тебе самые жесткие подушки или уговорю повара пересолить овсянку утром, или…

— Я понял-понял! Твоя месть будет неотвратима и страшна. Я никогда не был в Каппадокии, а я много где успел побывать. Хорошая мечта.