Бывший 2. Роди мне сына (СИ)

Звук поворотника раздражает. Тело начинает воскресать, хоть что-то чувствовать, кроме животного страха за жизнь Адриана.

Словно из коматоза выбираюсь. Сумбур в голове отпускает.

Как водитель затащил меня в машину? Даже не вспомню. Во рту до сих пор ужасный металлический привкус. Крови было так много, что мне до сих пор жутко.

Когда всё только случилось, Адриан был в сознании. Даже лёжа на асфальте, он не казался беспомощным или жалким. Кто угодно. Только не он. Стиснув зубы, Макрис негромко отдавал распоряжения Степану, а повернувшись ко мне, слабо вытянул левую ладонь, запрещая подходить.

Я тогда обиделась на него, отвернулось. А сейчас думаю, всё правильно. Если бы разрешил… Если бы только разрешил, ей-богу я бы прямо там разревелась. Всю улицу бы слезами омыла.

Когда подъехала скорая помощь, Адриан отключился, а со мной приключилась настоящая истерика.

— На экстренный случай у меня есть четкие инструкции, касающиеся вас, — произносит Степан, заглядывая в зеркало заднего вида. — Адриан Константинович обо всем позаботился, не переживайте.

— А это инструкции… какие-то секретные?

Водитель-охранник тяжело вздыхает, словно устал терпеть мой несносный характер.

— Выпейте воды, Вера Михайловна, — тянет ко мне пластиковую бутылку. — Вам нельзя волноваться.

— Спасибо, — буркаю в ответ.

Отвернувшись к окну, пытаюсь вычислить куда мы едем. Этот район новый, находится недалеко от моих друзей, Соболевых. Пока машина пробирается по проселочной дороге, пытаюсь вспомнить хоть что-то об автомобиле, который въехал в нас на полной скорости.

Он был черный. Номера? Мне кажется их и вовсе не было. За рулем я никого не увидела. Всё так быстро произошло.

— Приехали? — спрашиваю, когда машина останавливается.

Тяжелые, металлические ворота прямо перед нами разъезжаются.

— Да, — отвечает Степан, направляя автомобиль на дорожку перед огромным трехэтажным домом. — На втором этаже оборудованы несколько комнат для гостей. Можете занять любую свободную. На кухне есть всё необходимое, помощница по хозяйству придет только завтра.

— Завтра? У меня же…

— Что? — Степан недоуменно приподнимает брови.

Вообще-то, эфир. Но тут же вспоминаю, что Адриан сейчас без сознания, окровавленный, в машине с надписью «Реанимация» едет в больницу. А что если с ним случится непоправимое? Меня снова передергивает от ужаса.

Какой к черту эфир?

— Ничего, Степан, — стискиваю зубы. — Но мне нужны мои вещи.

— Напишите список, я все привезу.

— Хорошо…

— И Вера Михайловна… — голос охранника вдруг становится мягче и тише. — С Адрианом Константиновичем всё будет хорошо. Меня тоже машина сбивала, в позвоночнике шурупы знаете какие?.. — показывает пальцами. — Бегать нельзя, но ведь без этого можно жить?

— Можно, — соглашаюсь. Мои губы сами собой складываются в улыбку. Я привыкла к этому всегда серьезному парню, а подобное проявление человечности выглядит безумно мило и к месту.— Спасибо, Стёп.

— На территории две бригады охраны. Вы, главное, не переживайте. Всякое в жизни бывает.

Зайдя в дом, скидываю обувь и озираюсь.

Просторный светлый холл, высокие потолки, широкая, мраморная лестница, ведущая на второй этаж. Мебели немного, будто здесь и не жили совсем. В воздухе пахнет свежим ремонтом и немного кофе. Раздевшись, отправляю пальто на вешалку в скрытый гардероб за дверью. Захватив сумочку, продвигаюсь дальше.

Услышав звуки, напоминающие звон посуды, замираю. Внутри все обрывается. Почему я подумала, что здесь никого нет?..

Пульс ускоряется, поглаживая выпирающий после плотного обеда животик, пытаюсь найти кухню.

Нахмуриваюсь, стоя на пороге, потому что вижу симпатичную девушку, сидящую на высоком стуле за стойкой. Она тоже не ожидая встретить гостью, сперва вопросительно на меня смотрит, а потом будто расслабляется и снова утыкается в экран телефона.

— Привет, — произносит доброжелательно. — Я Хлоя.

Улыбается, показывая на стул напротив. На столе перед ней чашка с кофе и тарелка с бутербродами.

— Привет, Хлоя…

— Вы ведь Вера? Я вас по телевизору видела, и папа про вас рассказывал.

— Па-па? — повторяю медленно.

Облизываю вмиг пересохшие губы. Оставив сумку на стойке при входе, усаживаюсь и расправляю подол платья.

— Папа-папа, — улыбается Хлоя. — Мы ещё два года назад должны были с вами познакомиться, но вы с папой тогда поругались.

Она вдруг краснеет, машет рукой и быстро отпивает чай из кружки.

— Вернее, наверное, поругались. Так мама сказала, — с прищуром меня разглядывает.

Опираюсь локтями о стол и тоже её изучаю. Одета она достаточно просто - в джинсу и просторную футболку. Любят сейчас подростки оверсайз, никуда не деться. Судорожно накрываю ладонями горящие щеки.

Дочка Адриана. Всё-таки дочка!..

Почему он не сказал? Разговор о детях никогда не заходил, просто хотя бы потому, что мне самой эта тема была не очень интересна. Но, я думала это логично — сообщить женщине, с которой живешь о собственных детях?..

— Папа вообще ничего не рассказывал, вы не думайте, — оправдывается Хлоя. — Он не болтун какой-нибудь.

— Не думаю, Хлоя, — хриплю, озираясь на входную дверь. — А твоя мама… Она тоже здесь?