Бывший

Ушел. Андрей тихо застонал и сцепил пальцы. Голова раскалывается от тупой боли в висках. Никакая водка не поможет. Все, что сейчас сказал Артем, выворачивает душу наизнанку. Чувство презрения к самому себе так сильно, что хочется биться головой о стены. Все эти годы он проклинал ее, ненавидел, презирал. Он сделал все, чтобы ее унизить. Развелся, не оставив ни копейки - только квартиру. Что он может хотеть теперь? Ни на что не имеет права – разве что ползать в ногах и вымаливать прощение. Просить о том, чтобы увидеть детей. Жалко умолять выслушать и понять. Что понять? Он ее бросил. Не дал ни малейшего шанса защититься, оправдаться. После всего, что было между ними, вылил на нее ушат помоев. Смаковал свою участь несчастного рогоносца. Артем прав - он сам себя сожрет, обглодает до костей, прежде чем Ника его простит. Даже если и случится чудо - он не простит себя никогда.

Корецкий вернулся и протянул Андрею фотографию.

- Катюша и Анюта. Черт, твои копии. Никакого ДНК не надо, чтобы понять, чьи дети.

Медленно протянул дрожащую руку и взял снимок. Сердце дернулось как в агонии. С фото на него смотрят две малышки. Улыбаются. Защемило сердце. В глазах печет. Провел большим пальцем по мордашкам. Закрыл глаза... Как они росли... какие у них голоса... что они любят... Его дети... его плоть и кровь.

- Такое счастье профукал, Асланов - с сожалением пробормотал Артем, но в его голосе уже нет осуждения.

Андрей прижал фотографию к груди.

- Она не простит... Никогда.

Артем с сочувствием посмотрел на друга.

- Любишь еще?!

Не ответил. К окну отвернулся. Странный вопрос. Это как у человека спросить, дышит ли он еще или видит, слышит. Любить ее – это точно так же. Как данность.

- И она тебя любит. Поверь, я знаю. Кончится все и начинай менять свою жизнь к лучшему, Асланов. Может и оттает ее сердце.

- Хорошо ее знаю. Не оттает. Ненавидит она меня.

- Есть за что.

Жестоко, но правда. Молотком по мозгам. Резко и безжалостно.

- Коршун хочет ее завтра к себе в гости привезти вместе с девочками...

Артем нервно прошелся по кухне.

- А вот это хреново. Очень хреново. Этого не должно случиться. Увидит их, тебя, и такое дважды два сложит, мама не горюй. Черт, что делать?! А?!

Оба замолчали, лихорадочно думая. Артем хлопнул себя по лбу.

- Идея. Я сам с ней поговорю. Повод встретиться есть. Вызову к себе, подозрений не будет, ведь следствие идет. Предложу маму ее и девочек к моей сестре в деревню отправить. На время пока все утрясется. Там их ни одна собака не найдет. Думаю, не откажет. Варвара мужа похоронила неделю назад, рак проклятый скосил. Скажу, надо сеструху встряхнуть, развеселить.

Андрей посмотрел на Артема и почувствовал, как невыносимо виноват перед ним. Перед ними всеми. Друга обидел, жену предал. Похаял все самое дорогое в этой никчемной, серой жизни.

- Корецкий, ты прости меня, ладно.

- Да пошел ты! - буркнул Артем и отвернулся. Асланов улыбнулся. Он знал, что означают эти слова. Артем простил. Хмурится, чтобы виду не показать, как и когда-то раньше.

- Ты мне морду разукрасил так искусно, что на меня бабы около года не смотрели. Такое разве прощают?

Обернулся. Улыбается. В уголках глаз веселые морщинки. Обнялись. Сильно, рывком.

- Иди, Асланов. Ты сейчас глаз с Коршуна не спускай, и в руках держи себя, горячий ты наш. Я Веронике утром позвоню.

Андрей протянул другу фотографию.

- Себе оставь. Знаю, как отдавать не хочешь.

 

ГЛАВА 12

«Я хочу их увидеть. Я обязан их увидеть...»

Андрей припарковал машину за несколько домов от подъезда Ники и посмотрел на часы - 7:30 утра. Во сколько обычно отводят детей в садик? Вроде к восьми, как и в школу. Но где-то в это время точно. Приподнял воротник и пошел к дому бывшей жены. Свежий снег приятно хрустит под ногами, а в сердце сладкое предчувствие. Как в детстве, когда наступает день, которого ждал целый год. Например, день рождения... Нет, когда он был ребенком, он ждал Нового Года. В их детском доме наступал настоящий праздник. Приезжали шефы. Ребята из военного училища привозили им подарки. Цветное мыло в импортных обертках. Конфеты. Леденцы. Тогда у маленького Андрюши появлялась новая игрушка, и она была таковой целый год, до нового праздника. Вот и сейчас его переполняет ощущение, что чудо вот-вот произойдет. Он увидит своих дочерей. У него есть дети... Он отец... Как же Андрей мечтал, что подарит им всю вселенную, даст то, чего никогда не было у него самого. У брошенного малыша-беспризорника, никогда не видевшего ни добра, ни ласки. Он клялся себе, когда немного подрос, что, если у него будут дети, он никогда их не бросит. Он всегда будет рядом, чтобы они не узнали ледяного чувство одиночества. Чтобы ни разу в своей жизни не задали себе вопрос:  «Чей я? Кому я нужен? Если я заболею и умру, кто-нибудь будет плакать обо мне? Или меня унесут, накрытого белой простынею, а потом отдадут мои игрушки другому, такому же одинокому ребенку?»