Бывший

Асланов улыбнулся, но его глаза остались холодными и колючими. Он царапнул Нику взглядом и отвернулся. Усиленная охрана проверяет каждого из гостей. Ника испуганно вздрогнула. Что если и ее сумочку захотят досмотреть? Там лежат «жучки». Какая же она идиотка, нужно было спрятать их в другое место. Ника вся внутренне сжалась. Ледяные мурашки поползли вдоль позвоночника. Она посмотрела на Владимира.

«Господи, неужели я провалюсь прямо сейчас? Прямо на пороге! Черт, какая я идиотка! Господи помоги!»

Словно в замедленном кадре со стороны видела, как они с Владимиром подошли к охране, и Ника обреченно поставила сумочку на столик охранника.

- Шубку тоже снимите, - попросил молодой парень в костюме.

Владимир тут же остановил Нику жестом, и яростно посмотрел на охранника.

- Ты что озверел? Она со мной! Совсем свихнулся?

Ника судорожно вздохнула, увидела, как охранник бросил взгляд на Андрея - тот утвердительно кивнул и Владимир завел гостью в дом.

Ника почувствовала слабость и легкое головокружение. Пронесло. Глубоко вздохнула и отдала полушубок кому-то из прислуги. Владимир ослепительно ей улыбнулся и положил ее руку к себе на локоть.

- Не возражаешь? Пусть папарацци пофоткают меня с тобой, а все гости сдохнут от зависти.

- Не возражаю.

Их тут же окружили толпы журналистов. Посередине красуется красная ленточка, люди сжимают в руках бокалы с шампанским. Кто-то протянул Владимиру ножницы.

- Владимир Александрович, когда состоится официальное открытие филиала?

- Думаю, на этой неделе.

- Как долго вы планируете оставаться в нашем городе? Газета «Эхо».

- Месяца два.

- С вами очаровательная спутница, кем она вам приходится?

Владимир посмотрел на Нику и внезапно обнял за талию.

- Моя девушка - Вероника.

Ника вздрогнула и невольно посмотрела на Андрея, стоящего рядом с Коршуном, словно прикрывающего его сзади. На лице Асланова ни дрогнул ни один мускул. Только сжал сильнее челюсти.

 

Андрей не сводил глаз с Владимира и Ники. Душа медленно наполнялась ядом. Когда он увидел бывшую жену возле подъезда, у него перехватило дыхание. Никогда она не выглядела так ослепительно. Он не помнил ее такую. Словно она, и в то же время чужая. Ее красота стала яркой и взрывоопасной, от былой нежности не осталось и следа. Броский эффектный макияж, прическа как у моделей с глянцевых журналов, и это платье… оно обтягивало ее тело как вторая кожа, и при взгляде на высокую грудь, бедра и длинные стройные ножки у Асланова прострелило в паху. «Твою ж мать, Ника-а-а-а-а! Ты специально так вырядилась, чтоб свести с ума нас обоих?»

Голова пошла кругом, когда посмотрел ей в глаза. Не сдержал эмоции, они выплеснулись наружу и затопили лавиной.

«Так долго не может продолжаться! Я не выдержу. Черт подери, это не испытание — это, бля***дь, пытка каленым железом. Корецкий требует от меня невозможного. Я больше не в силах терпеть это херовый фарс. Она моя. Черт подери. ОНА МОЯ!»

Когда Владимир самоуверенно представил Нику своей девушкой, а та даже не возразила, Андрей сжал челюсти с такой силой, что заболели скулы, и от боли потемнело в глазах. Ему до зубовного скрежета хотелось тряхнуть ее. Заорать. Ударить. Впервые он испытал это жгучее убийственное желание по отношению к ней. Если можно было убить взглядом, Коршун был бы уже мертв. Огромным усилием воли Андрей заставил себя успокоиться. Он проводил парочку взглядом и вернулся к привычной работе. Осмотрел зал, сканируя лица и выискивая что-то подозрительное. Связался по рации с Кириллом и приказал осмотреть здание снаружи. Направился в комнату с мониторами от камер наблюдения. Освободил парня, сидевшего там и записывающего все происходящее. Асланов запер дверь изнутри. Теперь он мог дать волю чувствам. Впился в экран горящим взглядом. Ника улыбается Владимиру, тот что-то шепчет ей на ухо. Вот прижался губами к ее обнаженному плечу. А Андрея как лезвием полоснуло. Какого черта она так вырядилась? Хочет соблазнить Коршуна? Несомненно. Никогда она еще не выглядела так вызывающе сексуально. Платье открывает спину до самой поясницы. Плечи сверкают молочной белизной. В разрезе мелькает ножка в телесном чулке. На ней чулки. В этом он не сомневался. Воображение разыгралось не на шутку. Глаза постепенно начали наливаться кровью. Схватил сигарету, отмерил широкими шагами маленькое помещение. Вновь повернулся к экрану. Владимир все еще рядом с Никой. Разговаривает с гостями, но не выпускает руку девушки из своей. Андрей увеличил изображение на экране и выругался матом. Он не просто держит ее за руку, он поглаживает ее запястье, от каждого прикосновения Асланова бросает в жар. Первобытная волна ревности прожгла насквозь и оставила после себя пепелище. Контроль просачивался сквозь обожжённые этой волной пальцы.