Бывший

«Вскрыть - два раза плюнуть. Но заметит, сволочь. Ключ поищу. Вряд ли носит с собой.»

Наклонился к коврику у кровати и тут же обнаружил то, что искал.

«Корецкий, предсказуем ты до мелочи. Годы службы ничему не научили. Хоть бы фильмы про бандитов смотрел. Кто ж ключи в наше время под коврик прячет?»

Андрей быстро открыл замок и распахнул дверцу кладовки. Когда осветил стены маленького помещения, замер на пороге. Глаза расширились от удивления, а фонарь в руке мелко задрожал.

 

Фотографии Ники. Их так много, что рябит в глазах. Как будто ее снимали каждый день в течение многих лет. Здесь висели снимки, сделанные еще тогда, когда Ника и Андрей были женаты. Асланов протянул руку и включил свет. Тусклая лампочка без плафона осветила все помещение. Он подвинул к себе табурет и сел. Снова осмотрел стены. Это походило на убежище маньяка, где тот прячет снимки своей жертвы. Везде только Вероника. В самых разных ракурсах. Когда только успевал снимать? Неужели все это время следил? Андрей содрогнулся от отвращения.

«Чертов сукин сын! Он не просто в нее влюблен. Он болен! Он хренов псих! Он опасней, чем Коршун и все остальные вместе взятые. Этот человек распоряжается полностью моей жизнью. Он распоряжался ею еще четыре года назад. Все происходило по его плану!»

Андрей вывернул ящики письменного стола наизнанку, высыпал документы, папки, квитанции.

Здесь полное досье не только на него самого, но и на всех, кто окружает Коршуна. Папочки, подписанные аккуратным почерком. Он дал им всем имена - как вещам. Любимым сувенирам. На папке самого Асланова нарисован череп.

«Сумасшедший ублюдок!»

Асланов пролистал несколько папок. Еще раз убедился, что ему Корецкий не открывал и половины информации. Пора обходить курьера и выходить на самого генерала. Похоже, тут уже давно идет не то что двойная, тройная игра. Он больше не может выполнять задание. Всегда был план «б». План, где операция не приносит успеха, и агент должен отступить. Этот план теперь ни к черту не годится, ведь тот, кто должен был прикрыть спину Андрею, с легкостью в нее выстрелит. Его семья в опасности, его дети у этого психопата. Он должен немедленно предупредить Нику и забрать девочек из той деревни. Ему нужно выйти на кого-то, кто выше самого Корецкого. Черт, ну не в отделение же ему идти?

Асланов прихватил несколько папок, среди которых была также папка с его собственным именем, сунул диктофон Корецкого в карман и быстро покинул квартиру, но уже через дверь. Замок у Корецкого легко закрывался снаружи, если придавить пальцами и тихонько потянуть дверь на себя.

Асланов бросил папки на сиденье. «К Тимофееву! Вытрясти из этого гада всю правду!».

 

 

- Я ничего не знаю-ю-ю-ю! Не надо.... Пожалуйста... ничего-о-о не знаю!

Андрей припечатал Славика к стене, и кулак мягко вошел в дряблое брюхо как в подушку.

Глаза Тимофеева округлились, и он захрипел.

- Ты, тварь! Ты заговоришь! Я буду сдирать с тебя шкуру по кусочкам, поверь, даже Одноглазый не способен на такие изощренные издевательства.

Асланов сбросил с себя куртку и, сгреб Тимофеева за шиворот, усадил его на стул. Схватил телефон и примотал Славика шнуром к спинке. Подошел к бару, демонстративно рассматривая содержимое под скулеж Тимофеева.

- Спиртик имеется? Нет? Водяра твоя дешевая тоже не прокатит. Эх, все свое приходится носить. Достал небольшую пластиковую бутылку из кармана куртки. Открутил крышку и налил в стакан.

- Что ты задумал, Асланов? Чего ты хочешь? Я ничего не знаю! У меня был заказ, я послал Нику, так как она самый лучший работник. Откуда я знал, что Коршун захочет ее трахнуть, а она согласится?!

- Сука! - Андрей ударил Славика кулаком в лицо и послышался отвратительный хруст и крик Тимофеева.

- Выбирай выражения, когда говоришь о моей жене.

- Бы-ы-ывшей! Урод! Ты мне нос сломал! - Завыл Славик.

- Ну, это мне решать, бывшей или нет. А теперь говори - кто тебя заставил провернуть все это?

- Иди на хрен!

Славик потянул носом, из одной ноздри текла тоненькая струйка крови.

- Что это? Бензин?

- Значит, будем по-плохому.

Андрей схватил руку Тимофеева и окунул пальцы в жидкость в стакане.

- Что ты хочешь сделать?! - Ужаснулся Тимофеев и его глаза округлились от страха.

- Я поджарю тебя по кусочку, Славик, и сложу в коробки из-под бутербродов в твой крутой холодильник! Ты понял?! Я буду жарить твои жирные пальцы, как шашлык!

Глаза Андрея сверкали такой ненавистью, что Славик зажмурился, когда тот приблизил к нему искаженное яростью лицо.

- Ты ненормальный, твою мать!

- Да, тварь! - Андрей выхватил пистолет из-за пояса и ткнул в лицо Тимофеева, - Да! Я ненормальный! Игрушки кончились! Ты тронул мою семью и моих детей! Я передумал! Я не буду трогать пальцы, у меня нет времени - я просто снесу тебе полбашки! Твои мозги растекутся по этой белой стене в виде красного натюрморта!

Андрей взвел курок и вдавил дуло пистолета еще сильнее.

- Говори! Я считаю до трех! Раз! Два!