Бывший-босс (СИ)

И тогда случается чудо. В пестрящей толпе я вижу ее. Убрав за ухо прядь волос, Маша протягивает пухлой тетке за стойкой билет.

— Маш! — ору я так громко, что поворачиваются даже глухонемые.

Она поворачивается тоже. Терпеть не могу всю эту показуху, но что мне еще остается делать? Нас разделяют метров двадцать людей, которые хера с два пропустят меня к ней без очереди. А если она минует тетку, то все… Наш вагон, набитый презервативами и валентинками, уйдет.

— Останься, а?! — продолжаю вопить я на потеху зрителям. — Серьезно. Хер с ними, с твоими знаками. Если любишь меня — останься. Потому что я тебя очень люблю. Даже веганом готов ради тебя стать и на йогу пойти.

Думаете, кто-нибудь зааплодировал, как это бывает в фильмах? Хер. Только какой-то пиздюк в кепке снимает меня на камеру и ржет, мол, смотрите, подписчики, тут какой-то лох орет.

Маша моргает, выглядя абсолютно растерянной. На секунду мне даже кажется, будто она готова заплакать.

— Маш… — выговариваю я беззвучно, глядя глаза в глаза. — Останься. Ну, пожалуйста.

От нервного напряжения и шкалящих эмоций, я взмок, словно мышь. Даже глаза почему-то становятся влажными и зудят. Настал тот самый момент Икс. Туда или обратно. Если она сейчас уйдет, то, видимо,действительно не судьба.

— Прости меня, — беззвучно произносит Маша и, резко отвернувшись, отдает тетке билет.

Glava 60

Тело парализует болью. Нервной системе плевать, что я дал себе слово продолжить жить дальше при любом исходе. На короткое мгновение все равно хочется умереть. В душе я видно оптимист, потому что до последнего надеялся на лучшее. Какой-то голос внутри упрямо твердил, что моя не проходящая любовь к ней и наша повторная встреча были неслучайны.

— Смотрите на его рожу… — заливается смехом пацан с камерой. — Он как будто вот-вот разревется.

— А давай тебе охваты повысим. — Отмерев, сиплю я. — Я отмудохаю тебя ногами в прямом эфире, а ты заревешь по-настоящему.

Быстро спрятав телефон, тот надвигает кепку на лоб и прячется в толпе. Сыкун. Я бы его пальцем не тронул, лень и нет сил.

— Да, концерт ты знатный учинил, Карлсон, — раздается за плечами знакомый скрипучий голос. — Надо было чем-нибудь тяжелым в Марию кинуть. Так вернее.

То, что Машин дед стал свидетелем очередного моего унижения, нисколько не трогает. Одним человеком меньше, одним больше, какая теперь разница? Скорее бы добраться до дома и забыть этот день, как страшный сон. А потом напомнить себе, что мне есть, для чего жить дальше. Есть Римма Марковна, которая, несмотря на несносный нрав, любому за меня глотку перегрызть готова. Есть любимое дело, которое благодаря хмыренышу Эдику, по-прежнему живо. Остальное со временем приложится.

— Ты слышишь меня вообще? От несчастной любви вроде не глохнут.

— Слышу, — смиренно киваю я, беря в фокус лицо старика. — Извините, к беседам сегодня не расположен.

— Если подыхать не собираешься, о делах найдешь время поговорить. Второй раз предлагать не буду, имей в виду. Игорь Жданов свободным временем не разбрасывается.

Меньше всего на свете я бы хотел делать две вещи: стоять на ногах и разговаривать о работе. Это все равно, что долго не дышать и сразу побежать марафон.

— Говорите. — Кивок стоит мне невероятных усилий.

— Пойдем-ка сядем. — Ладонь Деда весом с хороший кирпич опускается мне на плечо. — За кофе побеседуем.

Я послушно бреду за ним. Жизнь закрутила в странную мясорубку. В последнее время всем что-то от меня нужно. Жаль, что не ей.

— Ты долго вхолостую порхать между столов будешь, крепыш бухенвальдский? — рявкает дед Маши, после того как мы садимся за стол местной кофейни. — Здесь же никого нет, кроме нас. Два кофе притащи.

Тощий пацан-официант, испуганно дернувшись, семенит к барной стойке и через минуту приносит два капучино.

— За педиков наш, что ли приняли, — ворчит Дед, окуная ложку в молочную пену. — Сердечко сверху зачем-то нахерачили. Итак, слушай сюда, Карлсон. Я тут мозгами пораскинул и вот что придумал. Зря говорят, что столица не резиновая. Еще какая резиновая, раз каждый год что-то строят. А если строят, значит, есть спрос — правильно?

Я молчу. Надо высидеть минут десять и попрощаться. Хочу быть подальше, когда Машин самолет взлетит. Всегда ненавидел похороны.

— То, что недвижимость — это удачная инвестиция, я и до тебя знал, Карлсон. У меня ее, как ты уже в курсе, до хера. И вот на днях прикинул я комиссии, которые за всю свою жизнь барыгам-риэлторам заплатил и присел. Сначала подумал вложиться в агентство недвижимости. Создать с нуля. Но потом прикинул: сложно, муторно, и первое время самому надо контролировать, ибо кругом одни мудаки, стремящиеся наебать. И меня осенило. Так Карлсон же есть и его готовый бизнес. Короче, предлагаю тебе расшириться. Выйти, так сказать, на новый уровень. Заиметь офисы в других крупных городах и со временем освоить нефтяные страны. Парень ты вроде с башкой. На такого можно ставку делать