Бывший-босс (СИ)

— А-а-а… — Маша начинает смущенно улыбаться. — Привычка все контролировать осталась от отдыха с Сашей. Обычно она отвечает за увеселительную часть отдыха, а я — за рутинную.

— У тебя неплохо получается. Могла бы быть высокооплачиваемым личным помощником.

— Думаешь? — Ее глаза радостно вспыхивают. — О, Тимур, это так приятно! Но я, увы, уже решила стать риэлтором. Я тут провела анализ средних зарплат по региону, сравнила с комиссионными от двух сделок и пришла к выводу, что торговля недвижимостью — это очень перспективное занятие. Особенно с учетом того, что число приезжих за последний год выросло на семь процентов в сравнении с предыдущим.

— На семь с половиной. — Сглотнув, я расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Отчего-то снова стало жарко.

— Как же хорошо, что судьба вновь свела нас, правда? — Маша ласково гладит меня по руке. — Я сначала решила, что она дает нам повторный шанс быть вместе, а сейчас думаю, что ты послан как проводник к моему истинному предназначению.

То ли резкого перепада температуры, то ли от усталости, моя голова неумолимо плывет. Никак не могу сосредоточиться ни на чем, кроме движения ее губ.

— И какое же твое истинное предназначение? Перепродавать имущество деда?

— Давать хорошим людям возможность обрести достойное жилье, — просияв, сообщает Маша.

— И получать за это комиссионные, — иронизирую я, попутно думая, что ее слова прозвучали, как отличный слоган.

— Комиссионные — это всего лишь часть энергообмена. Пусть души бессмертны, но наши физические тела живут в материальном мире, где деньги — важный инструмент. — Вытянув шею, Маша вглядывается вперед. — О, а вот и наш отель, кстати. Боже, какой красивый! Обещали, что в номере будет вода Эвиан и ванна с гидромассажем!

На жаркий дубайский воздух я выхожу под глубоким впечатлением. Маша в очередной раз меня поразила, но на этот раз в самом лучшем смысле. Просто удивительно, что среди всего этого компота из чакр, мантр, гороскопов и прочей хиромантии, в ней присутствует вполне практичное видение жизни. Видимо, земля в Машиной карте делает свое дело.

— Good day! We`ve booked two rooms on the six floor, — красиво щебечет она, едва мы подходим к стойке. — Mr Shubskyi and Ms Ledger.

Мало понимая по-английски, я заранее определил ее своим переводчиком, а потому расслабленно приваливаюсь к стойке и принимаюсь ждать заселения.

Смуглая брюнетка в форменной рубашке, взяв наши паспорта, заглядывает в монитор, растерянно сводит брови, после чего начинает истерично и без перерыва лупить по клавишам, параллельно пытаясь куда-то дозвониться.

— Что происходит? — интересуюсь я, зевнув. — Не успели к нашему приезду накрутить лебедей из полотенец?

— Не совсем. — Напряженно улыбаясь, Маша теребит края своей толстовки. — Если я правильно перевела с арабского, возникла проблема с нашей бронью. На сегодня у них есть только один свободный номер.

Glava 22

Сказать, что новость о необходимости жить в номере с Машей повергла меня в смятение — это все равно, что назвать ураган Камилла легким морским бризом. Я еще полчаса на хромом немецком (именно его я учил в школе) пытал арабку на ресепшене вопросом, точно ли в отеле не найдется хоть какой-то свободной комнаты. Можно даже без кровати. Можно даже чулан для хранения швабр. Пытал бы еще дольше, если бы Маша в последний момент не отвела в сторону, пояснив, что мое странное наречие все равно никто не понимает и потерпеть придется совсем недолго. Через пару дней освободится номер, и заживем мы припеваючи и отдельно. На том и порешили.

В номере нас ждет еще один сюрприз. Здоровенная двуспальная кровать.

Выругавшись сквозь зубы, я иду проверять, нельзя ли превратить ее в две. Выясняется, что можно, но только если распилить.

Выругавшись повторно, лезу в бар. И снова мимо. Это ж, блядь, мусульманская страна. Здесь за алкоголем необходимо охотиться, а не ждать, что его тебе услужливо положат в холодильник.

— У тебя такая сумбурная энергетика, — сочувственно вздыхает Маша, избавляясь от толстовки, под которой обнаруживается короткий спортивный топ.

От этого зрелища моя энергетика становится еще более сумбурной, и я, беззвучно выругавшись в третий раз, запираюсь в туалете. Там, сбрызнув лицо водой, в течение нескольких секунд гипнотизирую сияющий белизной унитаз. Журчать на весь номер с Машей за стенкой — отдельный вид удовольствия. А ходить по крупному очевидно и вовсе придется в фойе.

И, словно почуяв мой ментальный апокалипсис, звонит Марианна. Мое первое желание — не отвечать. Если она спросит, с кем я нахожусь в номере — я банально не смогу соврать, и тогда придется сожрать ведро словесных помоев. С другой стороны, не брать трубку два дня кряду я тоже не могу, так что…

— Слушаю.

— Тим, ну ты чего? — с ходу тарахтит динамик. — Пообещал же позвонить сразу, как прилетишь. Я аж взмокла вся от переживаний. Самолеты бьются щас, как стаканы.

— Извини. Долго заселяли. — Поморщившись, я разглядываю свое отражение в зеркале.

— И че? Заселили?

— Заселили.

— Как погода?