Бывший. Игра на поражение (СИ)

— Вера, — окрикивает меня Светочка из отдела маркетинга. Улыбается широко. — Поздравляю, дорогая.

— Светик, привет, — благожелательно отвечаю. — С чем?..

— Как с чем? Генеральный сказал готовить под тебя время в сетке, и обмозговывать концепцию.

Округляю глаза.

— Да? — удивляюсь. Сердце радостно стучит. — Я только что от него, и ведь не сказал мне ничего.

Света пожимает плечами.

— Поздравляю, Вер, — широко улыбается Шурик и обнимает меня. — Одна удача идет и другую за собой ведет, — как всегда, добавляет пословицу по случаю.

— Ладно, — смеюсь, — поеду.

— Ты куда сейчас?

— К родителям надо съездить, — закидываю ремень сумочки на плечо. — Пальто из кабинета заберу и поеду.

На улицу выбираюсь только через полчаса. Стёпа так и стоит. С места не сдвинулся.

— Домой, Вера Михайловна? — уточняет у меня сухо.

— Заедем в ещё кое-куда.

— Адриан Константинович не рекомендовал.

Внутри вдруг злость взрывается. С катушек слетаю.

— А он не врач, чтобы мне что-то рекомендовать, — выговариваю сквозь зубы. — Так ему и передайте.

— Понял, — кивает Стёпа, открывая передо мной заднюю дверь.

Усаживаюсь в машину и уже жалею, что вспылила. Всё-таки это наемный сотрудник Макриса, надо быть сдержаннее.

* * *

— Мам, пап, привет, — кричу, открывая двери.

Испуганно озираюсь, как и всегда, когда прихожу в родительский дом. Что может ещё учудить выпивший отец?

Совершенно не представляю.

— Вера, — слабо зовет мама из спальни.

— Сейчас, — скидываю сапоги и чертыхаюсь, потому что тут же ступаю в лужу. — Твою мать! Что у вас здесь за потоп, мам?

Быстро осматриваю потолки и стены. Сухо. Значит, дело не в том, что соседи сверху затопили.

— Я не знаю, дочка. Папа был в ванной последний.

— Пап? — ору, пробираясь по горячей воде. Ступни обжигает. Мало того что деревянный пол вздуется, ещё и соседей сейчас затопим. — А-а-а, — стону, когда открываю дверь ванной комнаты и вижу, что там воды еще больше.

А ещё душно, пар поднимается от кипятка, который под нехилым напором течет из крана.

Быстро возвращаюсь в прихожую и снова натягиваю сапоги. Прощай, натуральная кожа. Наконец-то закрываю задвижку и тут же злая как черт, иду к папе в комнату.

Специфический запах перегара тут же ударяет в нос. Осматриваю грязь на подоконнике и мусор на столе, заляпанное зеркало на стене и сгруженное на диван тело. С отвращением разглядываю то, во что превратился мой родитель.

Как же так? Закусываю губу от обиды.

— Пап, — зову морщась.

— Верка, блядь, — хрипит он сквозь сон. — Где была?..

В абсолютном коматозе.

— Ясно, — прикрывая дверь мямлю, и заглядываю в спальню. — Мам, я тут уберусь пока. Отдыхай.

— Спасибо, Вера, — отвечает она мягко и отворачивается. — Прости.

Озираюсь, расстегиваю замок и скидываю платье, оставаясь в одном белье и сапогах. Красотка, ничего не скажешь.

Принимаюсь за работу, сопя от возмущения. Сначала собираю воду с помощью тряпки, затем вытираю пол участками насухо.

— Тук-тук-тук, — слышится от входной двери, и я вздрагиваю, сначала подумав, что Стёпа пожаловал. Сказал ведь будет ждать на улице.

Но вместо нанятого охранника вижу… мужчину в деловом костюме и строгом пальто.

— Привет, Вер, — здоровается Олег.

Удивленно окидывает меня взглядом, прицокивая:

— Ого. Красиво меня встречаешь.

— Черт, — закатываю глаза.

Быстро открываю дверь ванной комнаты, и прячу полуобнаженное тело в полотенце. Затягиваю потуже узел на груди.

— Как ты… здесь? — пораженно спрашиваю.

Задеваю взглядом приоткрытую дверь за его спиной.

— Шурик тебя сдал, — усмехается он и, расстегнув пальто, закидывает руки в карманы брюк.

— Надо было сначала позвонить, — вздыхаю трудно, подходя ближе, плечом задеваю холодную стену.

Стираю пот со лба и пытаюсь представить, как я сейчас выгляжу. Как атомная война! Хотя может быть, так будет легче разговаривать.

— Ты не берешь трубку, Вера, — с укором произносит он.

Это правда, черт возьми.

Пожалуй, давно стоило поговорить с ним, но я трусливо откладывала этот момент. Изначально не надо было обнадеживать, конечно. Мне стоило сразу понять, что появление Макриса снова устроит в моей размеренной жизни ядерную реакцию. По-другому быть не могло.

Мой отказ обрывать отношения с Олегом всего лишь протест. Детский и дурацкий.

— Прости, Олеж. Я замоталась.

— Что происходит, Вер? Ты сказала, что так надо и я ждал. Не беспокоил тебя первое время и не появлялся. Как щенок.

Морщусь.

— Прекрати, пожалуйста.

— Прекратить что?

— Концентрировать у меня внутри чувство вины, — закусываю губу.

Вот так не по-человечески отнестись к человеку — это совершенно не моё. Я, наоборот, люблю, когда договариваются на берегу, соблюдают личные границы. Уважение к людям — это одна из составляющих моей профессии.

Олег подходит ближе, нависает надо мной. Вжимаюсь в стену сильнее. Тело словно считывает эмоции и каменеет.

Стискиваю узел на полотенце поплотнее.

— Отойди, пожалуйста. Ты не меня давишь.

— Может, так и стоило поступить? — голос Олега напряжённый, а в глазах предупреждение. — Надавить на тебя, запретить, удержать на привязи? Сказать тогда «нет» твоей идее с греком?..