Бывший моей сестры, или Письма монстру

- Я ухожу… - добежать бы до уборной, но я не знаю, в какой стороне она находится, а спрашивать официанта или искать указатель, нет времени. Вылетаю из ресторана пробегаю метров пять и сплевываю желчь. Хорошо, ничего сегодня не ела и даже воду практически не пила. Поднимаю голову, вытирая тыльной стороной ладони губы, начинаю осматриваться. Пешеходов впереди нет. Вроде никто из проезжающих машин на меня не смотрит…

Не успеваю обернуться. Горячие ладони ложатся мне на плечи. Блин, он все видел…

- Вернемся в ресторан, я провожу тебя до уборной, - это не вопрос. А у меня нет сил с ним спорить. Опозорилась. Как же неловко. Неловко перед ним.

В уборной мне понадобилось всего десять минут, чтобы привести себя в порядок. Стою, смотрю на себя в зеркало. Глаза покраснели, тушь немного поплыла из-за того, что глаза слезились. Губы стерла платком, который мне Громов протянул. Столько часов готовилась…

Закрутив волосы, засовываю их за воротник платья, опускаю лицо к раковине и смываю остатки косметики. Сухими полотенцами стираю остатки вокруг глаз.

Дверь открывается, я поднимаю голову и вижу в зеркале Демида.

- Это женский туалет, - не узнаю свой голос. Он осип.

- Мне все равно. Я волновался, а ты не выходила, - подходит ко мне вплотную, смотрит так. Будто я умирать собралась. – Извини, маленькая, я не должен был срываться. Напугал, обидел. Мэнкс, да я за тебя весь мир уничтожу. Прости, - хватает за руку, прижимает к себе.

От его слов в животе бабочки порхают. В его действиях столько нежности и заботы, что я позволяю себе забыться. Сухие губы касаются моего виска, я замираю. Впервые он меня поцеловал. Совсем невинно, по-родственному…

Обманываю себя, в этом поцелуе столько чувств. Я слышу дыхание Демида, оно громкое, учащенное. Он словно сдерживает себя.

«Если я подниму голову, Демид меня поцелует в губы?» - задаю вопрос и тут же начинаю себя ругать. О чем я думаю, он ведь женат.

Демид сам поднимает мое лицо. Наши глаза встречаются. Он тянется к моим губам. Я должна его остановить…

Губы Демида едва не коснулись моих губ. Ресницы дрогнули под его дыханием и стали опускаться. Дверь резко открылась, этот шум привел меня в себя, я шарахнулась в сторону от Громова, но его губы успели мазануть мои. Будто током ударило. Невидимым арканом потянуло обратно к его губам. Поймав недовольный взгляд немолодой женщины, я шепнула:

- Идем отсюда.

Демид молчал. Лицо, словно сделанное из восковой маски, застыло. Какие эмоции он скрывал? Что происходило у Громова в душе? Моя разрывалась, тянулась к нему. Я до сих пор ощущала вкус его губ.

- Давай закажем что-нибудь, - протянул Демид мне меню.

В последнюю очередь я думала о еде. Мне хотелось знать, что он думает. Демид вел себя так, будто ничего не произошло. Словно нас не потянуло друг к другу. Не последовало даже банального «прости». Просто ничего. Мои мир рассыпался… но при этом радужными осколками. Как глупо - радоваться, что мы чуть ли не поцеловались и в тоже время благодарить женщину, что она нас остановила, не позволила мне совершить ошибку.

- Яна, что ты решила насчет работы? – спросил Громов, когда официант принял заказ. Он только- только отошел от столика, а я не помню, что заказала.

- В отель не выйду. Завтра позвоню и предупрежу. Буду искать новую работу, - я старалась, чтобы голос звучал ровно.

Мои эмоции – мои проблемы. Я уже взрослая девушка и должна вести себя соответственно, никаких неуместных вопросов. Казалось, что Демид абсолютно спокоен, но я замечала, как подергиваются желваки на его лице, когда он думает, что я на него не смотрю.

- Обязательно быть настолько несгибаемой и несговорчивой? Мэнкс, я предлагаю тебе хорошую работу и хороший оклад. Почему бы не согласиться?

Вот именно, почему? Да потому что нас и так многое связывает. Мы не можем обрубить нити, которые тянут нас друг к другу. Мы молчим о том, о чем говорят наши глаза. Самое ужасное – надежда. Надежда, что мы сможем быть вместе. Я цепляюсь за нее, как умирающий за жизнь…

- Демид, я подумаю, но обещать ничего сейчас не могу, - не глядя ему в глаза. Перекручивала на пальце тонкое золотое колечко и смотрела на руги, будто делала что-то очень важное.

- Мэнкс, эта должность твоя. Она будет ждать тебя, пока ты не согласишься.

- А если я никогда не соглашусь? – голос просел. Демид меня в очередной раз удивил.

- Яна, я не хочу, чтобы ты работала на копеечную зарплату. На этой должности ты сможешь самореализоваться, получить опыт и достойную оплату за свой труд.

- Я подумаю, Демид, - повторила еще раз.

Любая другая за такую возможность хваталась бы руками, ногами и зубами, а я думать собралась.

К нам подошел официант, поставил перед нами салаты.

- Как дома дела? – спросил Демид.

- Пойдет, - врать не имело смысла. Скажи я, что «хорошо», вряд ли бы он поверил. Отношение матери ко мне было известно.

- Мэнкс, ты совсем перестала мне писать. Письма приходят раз в месяц.

- Раньше у меня не было твоего номера телефона, а сейчас я могу позвонить тебе и поговорить, написать сообщение… - как-то неуверенно оправдалась, избегая разговоров об истинной причине.