Бывший моей сестры, или Письма монстру

Слежу за ее перемещением, убираю с дороги охрану - отдавая распоряжения, направляю их в другой сектор. Яна бредет в сторону озера. Озеро – заповедная зона, но Эльдар решил присвоить себе этот живописный участок, никого не спросив. Дал взятку местному чиновнику, тот подписал бумаги. Позже на него завели уголовное дело, а сделки объявили незаконными. Заповедная территория не принадлежит Эльдару, хоть он и обнес ее забором. До сих пор судится с местными властями, но те не собираются уступать. Видимо, придется сносить забор, потому что очередной суд вынес решение не в пользу Эльдара. Камеры слежения не охватывают полностью ту территорию.

Яна сходит с дорожки, теряю ее из виду. Сердце рвется к ней. Вдруг, что-нибудь случится. Блин, кого оставить у мониторов?! Игнату - точно нет. Большову?.. Он неплохой парень, но пока непонятно, насколько он близок с Беликовым. Остается Серега. Мне перед Майковым уже неудобно, но в отличие от других, ему можно было доверять.

Вызвав Сергея, попросил его посидеть за мониторами. Он не стал задавать вопросов, но вполне мог догадаться о причине моей отлучки. Я отлично знал расположение камер, мог передвигаться по всему периметру, оставаясь незамеченным.

Передвигаясь бесшумно, чтобы не напугать Мэнкс, я пытался высмотреть ее в темноте. Обзор закрывали деревья, но я точно знал, куда идти. Чувствовал, что она сидит у воды, откуда-то улавливал настроение. Был уверен, что она расстроенная. Интересно, что могло случиться.

Подхожу к дереву, прежде чем окликнуть, накрываю рукой рот, чтобы она не закричала от испуга.

- Яна, - в тот же миг, рука ложиться на лицо. – Не бойся, Мэнкс, это я, - успокаивающим тоном. Вначале она дернулась, но тут же расслабилась. Убираю ладонь, чувствую, что она влажная. – Ты что плачешь? – Обхожу и сажусь напротив. Хватаю за лицо, поднимаю его, чтобы рассмотреть… влажные дорожки слез и опухшие покрасневшие глаза. – Почему ты плачешь? – голос вибрирует от гнева. В голову лезут плохие мысли. – Мэнкс, ты ответишь? – опускаю руки на плечи и встряхиваю. – Не молчи! Тебя кто-то обидел?

- Нет, - сухо и отстраненно. - Как ты здесь оказался? Откуда узнал, что я здесь?

- Сидел у мониторов, увидел тебя и глазам не поверил. Я ведь просил, быть осторожной.

- Сидел у мониторов? – такое ощущение, будто Яна сомневается, что я сказал правду.

- Выкладывай, что случилось? – строго произношу.

Мне не нравятся загадки и тайны. Убивает, что она плачет. Слезы Мэнкс острее японских ножей, режут не только сердце, но и душу. Молчит, не говорит, кто обидел!

- Ты не ложился спать? – вновь удивленно.

- Яна, отдых мне только снится. Пока все гости не разъедутся, мне будет не до сна.

Наш разговор ее отвлекает, Яна перестает плакать. Отводит взгляд, будто стесняется смотреть мне в глаза.

- Яна, я жду объяснений. Ты бы просто так не покинула номер среди ночи. Что случилось? – требовательно. Нервы напряжены. Ее молчание лишь усугубляет мое состояние. – Кто… тебя... обидел? – чеканю каждое слово. – Я не отстану, Мэнкс…

Место ответа она тянется ко мне и холодными дрожащими губами касается моих губ…

******** ********

Яна

Он не был в номере с Лианой …

Для меня это стало шоком. Неужели жена ему изменяет, как и Женя в свое время? Почему? Разве от таких мужчин гуляют? Для меня Демид всегда был образцовым мужчиной. Внимательный, заботливый, сильный, смелый… Я бы могла перечислять бесконечно.

Понятие любви и верности стало настолько относительным, что это порой пугает. Люди перестало ценить искренние чувства. Наверное, в мое положение я должна была обрадоваться, что Лиана в номере с другим мужчиной, но я испытывала лишь горечь, неприятное послевкусие оттого, что эта тайна мне открылась.

Демид требует ответ, а мне хочется провалиться сквозь землю. Почему так - делают другие, а стыдно мне? Как рассказать? Вдруг, он подумает, что я хочу ее оболгать? Да и разве я знаю что-нибудь об их жизни? Наверняка Громов все держит под контролем, если бы его что-то не устраивало, вряд ли Лиана стала ему изменять. Не стоит лезть в их жизнь. Я ничего не выиграю, а потерять могу его уважение. Как правило, люди злятся на тех, кто открыл им глаза на правду.

Он продолжает настаивать на ответе. Я уже не плачу, но Громова это не успокаивает. Я не могу соврать, уйти от прямых вопросов. На ум приходит, что его нужно отвлечь. Можно, конечно, изобразить плохое самочувствие, но тогда появится еще больше вопросов.

Тянусь к нему и несмело касаюсь мужских горячих губ. Он громко втягивает в себя воздух. Не шевелится. Достаточного одного поцелуя, чтобы его отвлечь? Наверное, нет. Хватаю губами нижнюю губу и слегка ее тяну. Дыхание Громова учащается, но он не отвечает. Надеюсь, этого достаточно, чтобы перенаправить его мысли. Отдаляюсь, но его рука поднимается, опускается мне на затылок и притягивает лицо к себе. Властно накрывает мои губы.

Вновь это же чувство – бабочки в животе, сердце замирает, ты паришь выше неба и луны…