Бывший моей соперницы

Марк на ощупь тянет вниз молнию, короткими рывками сдирает с меня шорты, и от контакта оголившейся кожи с жаром его рук, кровь толчками лупит по всем чувствительным зонам. От запертого в теле возбуждения током бьёт и пальцы на ногах поджимаются. Он меня только раздевает, а я уже один сплошной пульсирующий нерв!

Темнота вокруг движется, продолжает водить хороводы, вздыхает шлепком брошенных куда-то шорт. Марк действует быстро и ловко, пока я тыкаюсь слепым котёнком, сбивая пальцы о болт на его джинсах, словно намертво застрявший в узкой петле.

— Хочу тебя видеть, — тихо мурлычу в ямку между его плечом и ключицей.

— Обойдёшься, — кусает он в ответ с неожиданной грубостью.

— Почему ты такой невыносимый? — шепчу, скользнув руками по мужской груди. В ладонь мне неистово колотится сердце. Распалён ведь до дрожи, так зачем он рычит?! — Опять хочешь, чтобы я умоляла? — на эмоциях повышаю голос. — Чёрт с тобой. Пожалуйста, давай включим свет. Это так сложно?

Марк тяжело дышит рядом с моим виском. Его ладонь ложится мне на грудь, стискивая сосок с такой силой, что в темноту срывается стон боли.

— Мне не нравится, что ты шляешься по барам без белья. Нацепить лифчик — это так сложно?! — передразнивает едко.

— А где тогда можно? — зачем-то цепляю его. Намеренно нарываюсь.

На самом деле мне просто хочется убедиться, что ему на самом деле не всё равно.

Мне это нужно.

Хочу, чтобы у Марка тоже скребли эти кошки в груди, когда кому-то другому позволено любоваться и трогать. Меня разрывает: хочу, чтобы он рявкнул и пригрозил завернуть меня в паранджу. И хочу, чтобы гордился тем, как на меня смотрят другие, в то время как я принадлежу ему одному.

Но Марк молча отстраняется.

В панике пытаюсь распознать направление шагов. Держусь за горло и тяжело дышу, прислушиваясь к шороху одежды. Если он сейчас психанёт… Если заслуженно оставит меня здесь одну, кажется, сердце такого испытания не выдержит!

Я успеваю мысленно отругать себя последними словами, когда раздаётся негромкий щелчок и темноту разбавляет слабый свет из гостиной.

Марк не ответил, не поддержал мой спонтанный психоз, а мне ничего этого больше не нужно. Спрыгнув со стола, иду босиком по вызолоченным торшером половицам и восхищённо замираю, уперевшись взглядом в его смуглый торс.

Пульс молотит в ушах так сильно, что обрываются мысли. Марк не делает попытки приблизиться. Просто стоит посреди комнаты, совершенный в своей наготе, при виде которой перехватывает дыхание. Его широкая гладкая грудь тяжело вздымается, по предплечьям вверх тонкими канатами тянутся жилы, пресс напряжён. Скольжение ошалевшего взгляда чуть ниже становится крахом моей вменяемости.

Дальше всё бесконтрольно: порывисто обвиваю руками его шею. А Марк в ту же секунду мягко зарывается пальцами мне в волосы, зацеловывая покорно подставленные губы. И это искреннее самых сладких слов.

В несколько скользящих шагов оказываемся на диване. Я выгибаюсь в спине, когда его ладонь скользит вниз, сжимая мимолётно грудь, спускаясь к животу… Грубовато проскальзывает меж бёдер, больше дразня, чем оглаживая.

Путаясь пальцами в густых волосах, бесстыдно трусь о него, слизывая с губ тяжёлое дыхание и, кажется, своё имя… Удивительно прекрасное, когда его выстанывает мужчина, способный одновременно подчинить и раствориться в тебе без остатка.

Приподнимаю бёдра, прижимаясь к твёрдому члену, беспомощно ёрзаю, желая ощутить его внутри сильнее, чем вдохнуть раскалившийся воздух. Большой и каменный, он вдавливается в кожу, пульсируя на каждое движение.

С лица Марка в этот момент нужно картины писать, столько запертого за сжатыми челюстями вожделения искажает красивые губы.

— Я без ума от тебя, Надя, — произносит сдавленно, сразу заполняя собой плотно и горячо.

Дождь взрывается грохотом по металлической крыше, создавая вокруг нас звуковой вакуум. Пружины дивана начинают скрипеть, вторя нарастающей непогоде.

Вспышки молнии кадрами выжигают на сетчатке разнообразие поз: Марк то нависает, вбивая меня в просунутые под ягодицы ладони, то медленно с упоением раскачивает на себе, гуляя невероятно горячими пальцами по груди и по рёбрам… То ласкает, то стискивает до сорванных стонов… То рычит, то шепчет прирученным зверем…

Неизменным остаётся только одно — сосредоточенный взгляд: жёсткий, чёрный, затягивающий… впитывающий до капли все мои эмоции.

Я способна уплыть, просто от этого зрелища, но уносит меня от внезапной мысли, что на нём сейчас нет презерватива, а толчки внутри меня становятся быстрее и резче. Вопреки здравому смыслу, внизу живота всё сокращается ритмично и жадно, требуя себе его оргазм без остатка. От таких мужчин хочется рожать детей: здоровых и крепких как папа…

Тело бьёт такая сладкая дрожь, какой я до этого не представляла.

Потом буду думать, что со всем этим делать, а сейчас…

Марк всё делает сам.

Его тяжёлая ладонь упирается мне в плечо, когда он немного отстраняется, чтобы в последний момент выскользнуть наружу и сразу вдавить меня в диван всей своей тяжестью, зажимая между нами пульсирующий член. Мой заботливый...