Бывший муж

Янка засмеялась. Ее смех был таким горьким, что даже идеальная мать идеального семейства вдруг вскинулась, словно встревожившись. Я мог бы сказать ей, этой незнакомой женщины, что ее это не коснется, но… нет гарантии. Не для кого.

— Ты думаешь, что я настраивала его против тебя все эти годы? — с усмешкой спросила она. — Мне жаль тебя разочаровывать, но мы о тебе не разговаривали. Не вспоминали. Вообще.

Вернулся Илья. Посмотрел на нас пытливо, словно пытаясь угадать, о чем мы говорили. Он тоже не коснулся еды, но заказанный молочный коктейль выпил. Разговор не клеился. Когда пришло время оплачивать счет, Янка полезла за кошельком.

— Я сам.

— Нет, спасибо.

И все же бросила на стол несколько купюр. Я был рад, что увидел сына и одновременно разочарован. Что же… никто не говорил, что будет легко. Я уперт. Я построил бизнес с нуля. Я смог ходить, хотя все разводили руками и пророчили, что раздробленные колени это крест на мне, на моей карьере. Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь. И пусть он никогда не будет смотреть на меня так, как на Яну, но я могу добиться хотя бы его уважения.

— Купи мне водички, — попросила Яна, и дав сыну купюру отослала его к автомату, затем повернулась ко мне. — Если ты настаиваешь на присутствии в его жизни я не буду отказывать. Я не считаю, что ты имеешь на это моральное право, на закон будет на твоей стороне. Но… время посещений будет строго оговорено, регламентировано в письменном соглашении и заверено.

Я подавил улыбку — Яна отрастила зубки. Пожалуй, это мне нравилось даже. Я кивнул — я согласен. Буду настаивать на встрече каждую неделю, мне многое нужно наверстать. А первая встреча была до обидного короткой — не многим больше часа. Янка уходила. Илья оживился, засмеялся даже, широко развел руками, что-то изображая. Она его потрепала по волосам. У меня что-то кольнуло, сжалось в груди. Отнюдь не здоровое сердце, нет. Если только осколок сожаления в нем.

Дашу все еще держали в клинике. Но это явно пошло ей на пользу — почти сошли отеки. Лицо стало свежее, а взгляд не такой замученный. Рука тонкая, к ней вьется капельница.

— Какой он? — спросила Даша и поерзала, пытаясь устроиться удобнее.

С капельницей это не получалось, она вымученно улыбнулась.

- Он… справедливый.

— Как ты?

Я усмехнулся. Даша была… совсем не такой, как Яна. Это было ни хорошо, ни плохо. Просто они разные, это факт. С Дашей было проще. Она умела верить безоговорочно, порой мне казалось, что она меня боготворит. А Янка смотрела в корень, и меньше всего на свете собиралась меня идеализировать. Даже тогда, когда мы казались единым целым.

— Нет, Даш, — я погладил ее пальцы. — Он лучше меня, гораздо лучше.

— Я бы хотела с ним познакомиться. Меня стабилизировали, быть может, отпустят домой на неделю.

Она упорно стремилась домой, особенно сейчас, в последние недели, хотя все понимали, что в клинике ей лучше и безопаснее. Порой врачи уверяли, что в данный момент ей ничего не грозит и отпускали, но самое большее — на десять дней. Затем она вновь отекала, теряла интерес и волю к жизни.

— Он тебе понравится, — сказал я, потому что должен был это сказать.

А Даша схватила меня за руку, откуда только силы взялись, крепки стиснула тонкими пальцами.

— Зачем? — спросила она. — Зачем тебе это нужно? Ты никогда не будешь достаточно хорош для них. Ты только вспомни…

— Нужно, — твердо сказал я. — Он мой сын. Я их бросил… но знаешь, лучше поздно, чем никогда.

Наверное, это очередная отмазка для слабаков, но я считал, что все делаю верно. К выходным Дашку и правда выписали, но мне казалось, знакомить ее с сыном было рано. Я и сам еще не успел толком с ним познакомиться. Встречу назначили снова на субботу. Снова там же.

— Опять торговый центр? — скептически спросил Илья.

Яна отвернулась, наверное, прячет улыбку.

— Я хочу кое что тебе показать. Пойдем.

Оглянулся на мать, она кивнула. Я же подошел к ней ближе, хотя сохранять между нами максимальную дистанцию это все, что она хотела. Но отступать не стала, это не в ее характере. Смотрит прямо в глаза.

— Дай нам час, — попросил я. — Один час. Здесь. Я не буду похищать его у тебя.

Ее взгляд был полон сомнений. Она не доверяла мне, у нее были на это основания. Но… она знала, что я не отступлюсь, что не исчезну из их жизни только потому, что она этого хочет. Не в этот раз. Поэтому нам придется учиться компромиссам.

— Пожалуйста.

— Один час, — твердо сказала она. — Я буду в кафе на первом этаже. Илья, если что, сразу звони мне.

Горько понимать, что она пытается защитить его от меня. И доверие еще придется заслужить. Руку мне Илья не дал, но он был слишком, наверное, взрослым, чтобы гулять с отцом за руку. В зеркальном лифте мы поднялись на третий этаж. Илья было потянул меня к лестнице, но я покачал головой. Я старался беречь ногу. Я занимался спортом, но учитывая при этом ногу. Я… слишком много вложил в право ходить, чтобы провоцировать колено, которое было прооперировано три раза. Я хотел, чтобы в нужный момент мое тело меня не подвело. Я хотел иметь возможность нести свою беременную жену на руках, если это нужно.