Бывший муж моей мачехи (СИ)

— Один человек согласился мне помочь, — тихо произнесла я. — Он обещал оплатить твое лечение и сейчас разговаривает с Анатолием Игоревичем по этому поводу.

— Мужчина?

— Мужчина, — нехотя кивнула я.

— И что он хочет взамен?

— Мама…

— Не надо делать из меня дуру, — нахмурилась мама. — Стася, послушай. Оно того не стоит. Я выдержу и безо всякой операции. Правда! Возможно, Анатолий Игоревич согласится выписать мне те таблетки, которые унимали боли.

Я знала, о чём говорила мать. Но только Анатолий Игоревич был непреклонен. Выписывать такие сильные обезболивающие означало убить мамино сердце.

— Не переживай, — твердо произнесла я. — Олег — хороший человек. И он не просит от меня ничего противозаконного. Или того, о чём ты подумала. Просто предлагает свою помощь за одну ерундовую услугу.

Печальный взгляд мамы свидетельствовал о том, что она и не думала мне верить.

— Стася, за ерундовые услуги никто не предлагает такие деньги, — осторожно промолвила она, осторожно высвобождая свою руку из моей хватки. — И я не хочу, чтобы ты ввязалась из-за меня в какие-то серьезные проблемы.

— У меня не будет никаких проблем, — ободряющие улыбнулась я.

— А у кого будут?

Вот зачем она это спрашивает?!

— Ни у кого, — я вздохнула. — Просто Олег хочет подписать с отцом один контракт… На более выгодных для себя условиях, чем предлагает папа. А для этого ему надо, чтобы было к кому приходить в гости в наш дом, понимаешь?

— Твой отец никогда не славился своим бережным отношением к женщинам, — вздохнула мама. — И ты должна понимать, что он не единственный мужчина на свете, который спокойно перешагнет через свою якобы любимую и пойдет дальше.

— Я всё понимаю. Я же разумная девушка, мам.

Это не отменяет того, что у меня ноги подкашиваются, когда Олег на меня смотрит, но я не стану говорить об этом матери. Не хочу, чтобы она волновалась, чтобы ещё сильнее пострадала из-за того, что я просто пытаюсь ей помочь.

— Ты разумная, — кивнула Алевтина. — Но вокруг хватает коварных людей.

— Давай лучше о чём-то другом? — я искренне надеялась на то, что нам удастся сменить тему.

— Представь, как хорошо будет, когда мы наконец-то тебя вылечим. Мы сможем жить полноценно! Без всяких больниц. Знаешь, как мы будем счастливы?

Мама всмотрелась в моё лицо и как-то неуверенно улыбнулась.

— Что случилось, Стася?

— А что случилось?

— Ты всё же не такая, как обычно, — нехотя отозвалась женщина. — Такая мечтательная. Обычно ты не позволяла себе даже задумываться о том, что будет, если мы вдруг найдем деньги на операцию.

— Потому что, — я несмело улыбнулась, — теперь я даже не сомневаюсь в том, что деньги у нас есть, понимаешь?

Мама тяжело вздохнула. Было видно, что ей трудно поверить в возможность быть счастливой, но она всё ещё не решалась полноценно спорить со мной, помнит, что надо беречь сердце и нервы. Хорошо, что даже находясь на эмоциях, она способна оставаться более-менее спокойной. Не представляю, что бы я делала, если б мне вдруг пришлось сейчас спорить с матерью…

— Не молчи, — попросила она. — Мне так хочется узнать, что ты, как ты, как у тебя дела. А то я в этой больнице скоро забуду о том, как выглядит моя родная дочь!

Я улыбнулась, не через силу, а достаточно искренне — по крайней мере, выглядело это именно так. Переживая о мамином здоровье удалось отодвинуть на задний план, чтобы вести себя максимально естественно и доброжелательно. Всё же, хорошо, что я благодаря дражайшему папеньке хоть немного, но умею притворяться.

По крайней мере, мама не будет подозревать меня в обмане. И волноваться не будет.

— Да всё в порядке, — улыбнулась я. — Чувствую себя в последнее время, правда, наряженной куклой, ты же знаешь, терпеть не могу такие платья.

— А этот мужчина, — мама выдержала короткую паузу, — Олег, ты сказала. Как он к тебе относится?

— Я же сказала, ему просто надо быть поближе к нашему дому, — пожала плечами я. — Ничего больше.

— Стася, — нахмурилась Алевтина. — Ты у меня безумно красивая девочка. Не может мужчина спокойно реагировать, когда такая красотка ходит рядом с ним в подобных платьях! Когда-то я в наряде поскромнее привлекла на свою голову внимание твоего отца. И всё равно не жалею. Ведь я бы иначе тебя не родила.

Родила бы кого-то другого, от более порядочного человека, и не лежала бы сейчас в таком состоянии в больнице.

Но я этого маме не говорила. Знала, что она в первую очередь обидится, что я смею предполагать, будто какое-то там личное счастье она могла бы попросить взамен своей горячо любимой, единственной дочери. А ведь если б отец не заставлял маму попытаться родить ему ещё одного ребенка, вполне возможно, не довел бы её до такого морального и физического истощения. Каждый выкидыш для женщины — удар и по психическому, и по физическому здоровью.

Плевать на это папенька хотел.

— Не переживай, — я погладила маму по руке. — Возможно, я ему и нравлюсь, но он ничего лишнего себе не позволяет. А от взглядов ему не убудет.

Алевтина поджала губы.

— А лет-то ему сколько?