Бывший рай

В выполнении же ближайших задач шеф-директор Тас Амаль не находила (само собой подразумевается, любимые друзья мои!) особых трудностей. Посему в ее исполнении искусство управлять людьми и событиями сводилось к трем незамысловатым, по ее понятиям, обстоятельствам субъективного манипуляторства. Как она была убеждена, умные-разумные люди, обстоятельно считающие себя отпетыми материалистами, тут как тут предстают отъявленными идеалистами, коль упоминается о взаимосвязи человеческих полов, взаимоотношений власти и подданных, а также, как ни странно, об ублаготворении объективных телесных потребностей.

Каждый из трех вышеупомянутых основополагающих стимулов-этосов, правящих мирами и людьми, — разумеется, в интеллектуальном самолюбовании и дискурсивном любомудрии Тас Амаль, — для большинства умников, принимающих решения, практически является своего рода мировоззренческой кантианской вещью в себе, якобы не доступной их чувственному рациональному познанию. К примеру, интеллигибельность форм правления у них проявляется в сакрализации монархии, республики, притом обе эти институции располагаются в метафизической области умозрительной дихотомии авторитаризма и демократии, не говоря уже о пресловутом корпоративном духе, на чем держится левантийский мегалоконсорциум, никак не будучи притчей во языцех. По крайней мере для сущих не извне, а внутри него.

В то же время половое размножение, вроде бы внутреннее, индивидуалистическое дело каждого в абсурдном философском обобщении становится стереотипным любовным кумиром или мерилом того, в какой градации человек в собственном индивидуальном бытии является общественным существом, надо полагать, легко поддающимся коллективизаторскому контролю и социально-психологическому табуированию. Будь то развратники-матри или фарисеи-айди, у приверженцев обоих доктринальных направлений конститутивный познаваемый коитус-секс по-кантиански ни с того ни с сего превращается в регулятивную, организующую и направляющую любовь (вероятно, с корыстной надеждой на взаимность) к некоему богу, к какой-либо родине, правительству. При этом в данной весьма функциональной репродуктивности и расположенности социально оргиастически, вернее, индивидуально оргазмически провозглашается метафизический принцип единства, отменяющий в высшей любви лишь предполагаемую рассудком фракционность субъекта и объекта.

… Хи-хи, двое стыкуются в коитусе, чтобы помимо оплодотворения яйцеклетки в брачных узах ублажить третьего, того, кто присвоил себе право первой ночи. Да-да-да, друзья мои, соединяй любящие сердца и властвуй. Мне кажется, всю свою жизнь я, как грамотный менеджер-этолог, именно этим и занимаюсь, с любовью к животным и людям…

Очень занимательным, с научной точки зрения доктора Амаль, в смысле ее понимания прикладной этологии как науки о менеджменте, был также третий стимул коллективного функционирования не очень-то разумного рода людского — его отношение к репродуцируемым человеческим телам и их потребностям.

… Оплодотворяйтесь и размножайтесь, мои миленькие. А добрая тетя доктор вам кушать приготовит…

По разумению Тас Амаль, маленькие карикатурные человечки довольно забавно, не без политического умысла, чванятся и кичатся тем, что их как бы создали по образу и подобию неких антикварных божеств, или же они сами сотворили себе таковых (хм, иногда футуристически) по собственным аналоговым лекалам.

… Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты! Одних идеалистично боги нарисовали и конструктивно, как смогли, воплотили; другие самостоятельно материалистично, по мере мизерабельных талантов своих, очертили себе схематично высшие силы, смоделировали их и сами горделиво стали в строй богочеловечества. Палка, палка, огуречик, появился человечек и — трах! — объявил себя божественной точкой отсчета. В обоих же случаях на деле сфабрикована регулятивная модель для политических целей управления и контроля. Обожествленные тела, философски миропомазанные на царствие земное и небесное, идеально подходят для того, чтобы ими вполне материально править и расправляться, если получится, с теми, кто не согласен с всеобщим антропоцентризмом. Фикция или не фикция? Вопрос не в том…

Далеко не фиктивно и не окказионально, отнюдь не в силу спорадических политизированных мотивов, во многих мирах религиозные айди и гуманистические матри частенько центростремительно объединялись, чтобы эффективно противостоять клонированию человеческих тел, рассуждала Тас Амаль. В ее понимании простонародной обывательской деификацией, то есть обожествлением, граничащим с низкопоклонством, низменного и жалкого человеческого тела также объясняется длящееся тысячелетиями всеполитическое, хотя и не слишком распространенное, неприятие кибернетических и биотронных имплантантов.