Бывший (СИ)

— Да, конечно, — кивает девушка и уже возле шкафчика с лекарствами добавляет, — они продаются без рецепта, но вы ведь знаете, что они действуют не позднее, чем через 120 часов после незащищенного полового акта?

Кивнув, прошу еще питьевой воды и, оказавшись на улице, быстро раскручиваю пробку, бросаю на ладонь таблетку, закидываю в рот и запиваю большим глотком воды.

Глава 31

Тимур

Из моего личного кабинета вся в слезах выбегает секретарша. Чаще всего на рабочем месте я не настолько кровожаден. Если нужно, умею прятать эмоции, но после утреннего посещения бизнес-форума не могу войти в обычный рабочий ритм. Дергаюсь по любому поводу. Заставил несчастную женщину переделывать один и тот же документ трижды, придрался к качеству ведения записей, внешнему виду ее блокнота и характеру отношений с нашим охранником на ресепшене. Теперь мне неудобно. Ведь нет вины компетентного, изо всех сил старающегося секретаря в том, что моя бывшая жена — шлюха. И в том, что меня, как какого-то ишака, этот вопрос до сих пор волнует. Говорят же, вместо того чтобы открывать рот — открой глаза. Вот и мне стоит задуматься, потому что каким дураком я касательно своей блондинистой супруги был в двадцать два, таким остался и в тридцать.

Встаю из-за стола, шагаю в центр кабинета, ступаю на красный, вышитый золотом ковёр, подаренный мне Адемом в честь партнерства и близкой дружбы. Уважая наши отношения, я постелил его в святая святых — своем кабинете. Скоро я буду женат на его чудесной принцессе и все эти ненормальные эмоции улягутся, их заменит собой замечательная, размеренная жизнь. Ибо, как ни высоки горы — перевал найдется. Я заслужил нормальную семью. И наконец-то смогу спокойно работать, не прокручивая в голове прошлое.

Свои шлюхарские гастроли Татьяна начала сразу же, как только, погорячившись после нашей ссоры, я ушел из дома. Красота у моей бывшей только снаружи, внутри — гнилое яблоко. Помню все настолько четко, как будто это было вчера.

Опускаю глаза на ковер, носки туфель топчут ромбики с золотыми нитями. Кто желает покоя, тот должен быть глухим, слепым и немым. Вот и хорошо, что моя будущая жена воспитана в такой строгости. С Ясемин мне будет хорошо и спокойно. Предвкушаю настоящие счастье с запахом жасминного чая. Молодая послушная жена, ждущая от меня ребенка, идеальный чистый дом. Ради Ясемин я наконец-то съеду из квартиры и начну строительство. Детей хочу не меньше трех и обязательно сразу, не затягивая.

Во время наших кратких свиданий моя будущая жена мило краснеет от обычного прикосновения к ее руке. Даже целовать не пытаюсь, не хочу, чтобы она смущалась раньше времени, зато со мной больше не произойдет ужаса, случившегося восемь лет назад. Теперь я точно знаю — никогда нельзя выбирать жену глазами холостяка.

Память сама раскручивает маховик прошлого, и я не успеваю спрятаться за своей привычной броней.

Я ушел от Татьяны сам. Язык порою острее меча, и я просто устал от скандалов и разборок. Она безумно ревновала меня к странной женщине, живущей по соседству. Изрядно помятая особа никогда меня не интересовала, но просто убивали Танины слезы и крики. Жена хотела, чтобы я выкинул соседку из дома, оскорбил, обозвал и так далее и тому подобное, а я не мог понять, почему я должен все это делать?

Моя жена обязана верить мне с полуслова. Выполнять мои требования, следовать моим правилам. Я ее муж и точка. Татьяна никогда не принимала этого, и я ушел. Исчез, попытался продолжать жить, но не смог. Как дурак все время ждал, что хороший день настанет. Но без нее было темно и пусто. Мне снился Танин запах, я даже по ее крикам скучал. И вот спустя две недели пришел обратно, вернулся в нашу квартиру рано утром, достал ключи, что всегда были в кармане. И, отперев ими дверь, сразу же наткнулся на мужскую обувь в коридоре. У меня кровь в жилах остановилась. И если есть у этого мира верх — её красота, то значит есть и низ — её неверность. Тошно стало, вспомнились слова отца про мед, для которого всегда найдутся мухи.

Мои глаза налились кровью. Не разуваясь, прошел через зал дальше в спальню, а там лежала она. Наверное, голая, я не знаю. Одеяло до подбородка натянуто, волосы по подушке раскинуты. Я так любил целовать ее волосы… Собирать их чистый запах. А на соседней… На моей подушке лежал ее одногруппник. Парень, который с первого курса на мою жену слюни пускал.

Злость во мне аккумулировалась до состояния ядерного взрыва. Мгновение, и этот парень открыл глаза, всматриваясь и ничего не понимая. Я убить их хотел, заорать, мозги по стенке размазать. Но почувствовал в груди острую боль такой силы, что вздохнуть не мог. Невыносимое, убивающее состояние. Еле выход из квартиры нашел, вниз спустился, кое-как за руль старой тачки сел и поехал куда-то прямо. Толком не помню. Вначале все шло неплохо. Но на перекрестке с управлением я все-таки не справился. Вмазался в столб. Так и остался у меня шрам на сердце и шрам над бровью от разлетевшегося на осколки стекла. Священная память о бывшей жене.

— Тимур Назарович.

Оборачиваюсь на голос.