Бывший. Спасибо, что лгал мне (СИ)

И хватает меня за грудки. Одним махом перетаскивает к машине и толкает в салон.

А я даже уследить не успеваю, как и Антонина Петровна уже там, на полу минивэна. Сидит у стеночки, поджав под себя ноги.

Для удобства транспортировки сиденья в тачке убрали, освободив место для груза. В данном случае, для нас. Точнее, для матери Павла, а я так, довеском пошла, по собственной инициативе.

Оба амбала запрыгивают следом, занимая единственные два кресла в салоне. Дверь с грохотом закрывается. А бандюган рычит:

— Гони, Шумахер!

Взвизгнув шинами по асфальту, минивэн срывается с места. Я невольно заваливаюсь на бок, но вовремя охватываю живот рукой, ударившись локтем о жестяной пол тачки. Черт возьми, что они в ней перевозят, лишив естественного покрытия?

— А полегче нельзя? Она же беременная! — неожиданно для меня, Антонина Петровна бросается ко мне, насколько это позволяет движение машины, помогая подняться и занять сидячее положение у стеночки.

— А ну захлопнули пасть обе! — рявкнул второй амбал, и тут же выдал люлей напарнику: — Какого хрена ты и эту в машину закинул?

— На раздумье времени не было, — огрызается. — Она нас видела! Описать сможет и сдать. После разберемся с ней.

— Идиот! Босс сказал, тихо сработать.

— Ну, как есть! Бабу взяли, дело сделали.

— Одну бабу, дебилоид! А тут две!

— Зато красивая, — гогочет тот, кого я сумочкой огрела.

А ко мне здравый смысл возвращается. Осознаю всю степень своего бессмысленного поступка. Нет, чтобы спрятаться за угол, запомнить номера машины, позвонить в полицию и все рассказать.

Я же действовала импульсивно, на эмоциях. Как говорится, по-бабски.

— Зачем ты, а? — шепчет Антонина Петровна. — А родишь сейчас! Больно ударилась?

— Да вроде цела, — так же шепотом отвечаю. Прикладываю ладонь к животу, но малыш не шевелится. Затаился. — А кто это? За что они так вас?

— Понятия не имею, Маша. Впервые вижу.

— А предположительно?

— А ну цыц, я сказал! — амбал рукой замахивается.

Я интуитивно руку вскидываю, голову закрывая. А сумочка падает на пол. Я так до сих пор и не выпустила ее из рук. А вот сейчас…

Один из похитителей поднимает ее. Открывает.

— Не смейте рыться! — кричу.

— А то что? В полицию заявишь?

— Меня искать будут.

— И найдут, прикинь! Мертвую, в лесочке. А не хрень было под руку лезть. Шла бы своей дорогой. Теперь сиди и не вякай! Жди своей участи.

— А я? — мать Павла голос подает. — Что вам от меня надо? Выкуп?

— А с тобой босс разберется. Мы свое задание выполнили.

Ясно. Шестерки криминального авторитета. Нервно по губам языком провожу, а сама с сумочки глаз не свожу. Там мобильник! Позвонить тайком, смс написать, в экстренную службу сообщить. А как теперь?

Поковырявшись лапой в узком пространстве сумочки, амбал закрывает ее, но так и держит в руках.

Я скашиваю глаза на Антонину Петровну в поисках ее личных вещей. Но их нет: то ли обронила на месте похищения, то ли отобрали раньше.

А разговор бандюганов на мысль наводит: похищение матери Павла напрямую связано с его деятельностью, либо она сама замешана в махинациях. Я ведь не в курсе, чем Антонина Петровна занимается. Мы как-то с Павлом этот вопрос не обсуждали.

Не уверена, сколько проходит времени, но машина влетает в ворота, верхнюю часть которых успеваю заметить в окошко минивэна, сидя на полу.

Останавливаемся. Я внутренне сжимаюсь: что-то будет дальше…

Глава 22 Кто эти люди?

Дернувшись, отчего я по инерции наваливаюсь на мать Павла, машина замирает на месте.

— Простите, — шепчу, выпрямляясь.

— Ничего страшного. Куда они нас привезли?

А бандюган уже с грохотом дверцу машины в сторону отводит и на землю спрыгивает. Второй за ним. Водителя не видно за высокой спинкой сиденья. Всю дорогу молчал.

— На выход! — командует тот, что мою сумочку в руках держит.

Я с трудом на колени встаю. Одной рукой на сиденье опираюсь, под другую меня Антонина Петровна поднимает.

— И не стыдно вам! Беременную хоть бы пожалели. Мать ведь!

— Сама виновата, — огрызается. — Нечего было вмешиваться!

— Шевелитесь! — второй уже нервничает. На часы поглядывает. — Живее! Вон туда, к люку!

— В подвал что ли? — охает Антонина Петровна, выбираясь следом за мной из машины.

Я быстро осматриваюсь: одноэтажный дом с облезшей краской и в трещинах, окруженный деревьями, небольшой дворик. Территория обнесена высоким кованым забором, еще сохранившим былую красоту.

Не помню, чтобы встречала в городе такие частные строения. Скорее всего, мы выехали за пределы Питера.

— Какое-нибудь садовое товарищество, — буквально, читая мои мысли, озвучивает вполголоса Антонина Петровна.

— И что нам это даст? — шепчу в ответ, продвигаясь за ней к люку в подвал дома.

— Вниз, живо! — командует бугай. — И сидеть тихо, как мыши!

От последнего замечания меня передергивает. Не уверена, чего больше боюсь: темного подвала или мышей в нем.

Мать Павла первая по каменным ступенькам спускается, я аккуратно следом, вдыхая прохладу, идущую снизу.