Бывший. Ты будешь моей (СИ)

Потом всё же вырываюсь, зачерпываю ладонью снег и кидаю в Наварского. Он легко уворачивается. Затем наклоняется, зачерпывает тоже, и до меня только доходит, что он решил втянуться в эту игру.

Разворачиваюсь и убегаю, смеясь. Можно и повеселиться. Не всегда же быть серьезной, сосредоточенной и холодной.

Можно на мгновение перестать держать эту стену между нами, которая и так почти разрушилась…

Не успеваю далеко убежать, как он меня догоняет. Валит меня в сугроб и нависает надо мной. Опять впивается в мои губы жадным поцелуем. Видимо, наши игры сводятся к одному — к взаимному притяжению, которое просто сносит своей мощью…

— Наварский, совсем ты не умеешь играть в снежки, — шепчу я ему в губы.

— С тобой это нереально, Алиса, — ухмыляется он. — Слишком соблазнительно ты убегаешь.

Встает, помогает мне подняться. Пытаюсь опять убежать, но он в одну секунду перехватывает меня и закидывает к себе на плечо.

— Эй! Что ты делаешь? — смеюсь и пытаюсь вырваться.

— Несу тебя в дом согревать, — хриплым голосом сообщает он и кладет свою горячую ладонь на мою попу, обтянутую джинсами.

— Что ты себе позволяешь? — восклицаю я.

Вместо ответа он стискивает мою попу сильнее и несет меня в дом.

Охладились, называется…

37

Алиса

Сидим на диване возле камина и греемся. Атмосфера волшебная. Свет мы выключили, зажгли свечи. Просто генератор гудит так, что может разбудить Дашу. Поэтому решили не рисковать.

Наварский опять протягивает мне бокал с шампанским. Беру, но не пью. Интересно, он хочет меня напоить? Так я и так пьяна его присутствием…

Медленно выдыхаю и отвожу от него взгляд. Что произошло, что я в один миг стала так остро на него реагировать?

Его настойчивость? Его слова, такие важные и значимые, которые я все эти пять лет хотела от него услышать? Его жаркие поцелуи и объятия?

Всё вместе. В том числе волшебная атмосфера, которая здесь царит. А ведь, не приедь он сюда, всё было бы иначе. Навряд ли я ощутила бы эту восхитительную атмосферу…

— Расскажи, как ты справлялась сама с дочерью…

Замираю от этого вопроса.

— Как все…

— Ну а всё же… — едва заметно улыбается Наварский.

— Мама помогала, моментами — Саша…

От упоминания о моем брате у Наварского начинают ходить желваки на скулах.

— Я почти сразу, как родила, начала брать подработку на дом. Курсовые, дипломы… Потом маму сократили. Я нашла работу. В общем, справлялись, — пожимаю плечами. — Даша чудесная, — начинаю улыбаться. — Ради нее можно и горы свернуть…

Улыбаюсь, вспоминая, какой она была крохой. Да были бессонные ночи, усталость, море забот… Но это всё становится неважно, когда я смотрю на свою малышку.

Наварский наклоняется в мою сторону и одним рывком пересаживает меня к себе на колени. Удивленно замираю и смотрю на него во все глаза.

Красивый, мужественный, уверенный в себе… Такой, что дыхание перехватывает, а пульс сходит с ума рядом с ним.

— Теперь всё будет по-другому, — говорит он. — Я тебе обещаю.

И эти слова опять попадают в самое сердце, которое я когда-то заморозила…

— Где сейчас твой брат? — внезапно спрашивает Наварский.

Этот вопрос возвращает меня в действительность и рассеивает волшебство. Есть жизнь здесь, в этом лесном домике. И здесь мы только втроем.

А есть обычная жизнь, в которую мы вернемся через день, два или три… Там всё по-другому.

— Я не знаю, — пожимаю я плечами, стараясь выкинуть из головы мысль, что мне хотелось бы задержать это мгновение.

Глупое желание, но оно есть.

— А конкретнее, — серьезно говорит Наварский.

— Глеб, а что конкретнее? Саша уехал примерно два месяца назад. Оставил записку, в которой сообщил, что уедет на какое-то время. Когда сможет, сам свяжется. Просил не волноваться, у него всё хорошо, — говорю это и горько усмехаюсь.

Мысленно вспоминаю, какой шок был, когда через короткое время после этого выяснилось, что он наделал огромных долгов и просто сбежал.

— Давай не будем об этом, — прошу, слегка морщась.

— Ладно, — кивает Наварский. — Не хочешь, значит, не будем.

Благодарна ему за это. Не хочется сейчас погружаться в проблемы, которые у нас с мамой сейчас из-за Саши. Куча долгов соседям и знакомым, заложенная в банк квартира… Хорошо хоть, Сашины «кредиторы» оставили нас в покое. Потому что было страшно. Очень.

Встряхиваю головой, пытаясь прогнать эти мысли. Мы справимся со всем, потихоньку отдадим долги.

— О чем задумалась, Алис? — ловлю на себе внимательный взгляд Наварского.

Кажется, что пытается прочитать мысли. Поэтому я прогоняю все переживания и беззаботно говорю:

— Ни о чем. Пустяки.

Не хочу его втягивать в наши проблемы. Мы только делаем первые шаги к общению без обид и претензий. Только во всём разобрались и пытаемся… Даже не знаю, что именно. Жить дальше?

Он начинает вести руками по моей спине, гипнотизирует меня спокойным взглядом, хотя в глазах настоящий пожар. Можно обжечься…

На улице раздается какой-то шум. Я тут же хватаюсь за эту соломинку.

— Надо проверить, что там, — шепчу и пытаюсь выбраться из его рук.

Да, глупо. Кажется, что он читает мои мысли. Едва заметно усмехается и кивает:

— Сейчас проверю.