Бывший. Ты будешь моей (СИ)

— Ничего не хочешь сказать? — с насмешкой спрашивает Ян и ухмыляется.

— А ты? Не хочешь? — мрачно спрашиваю. — Что за девчонка, которая смогла тебя оторвать от важных дел?

Киваю на девчонку, которая представилась Златой, и идет сейчас, болтает с Алисой и Дашей.

— Моя жена, — отвечает друг уже без ухмылки и стискивает челюсти.

Опешиваю.

— Жена? С каких пор у тебя жена? Точнее, где Жанка делась?

Ян стискивает челюсти, кидает на меня серьезный взгляд:

— Долгая история…

— Папа, папа! — радостно округляет глаза моя принцесса. — Смотри!

Подбегает ко мне и показывает пальчиком в сторону пони.

— Какая маленькая лошадка! — с восторгом говорит она.

Подхватываю на руки свою дочь и улыбаюсь.

— Хочешь покататься?

— Хочу! Конечно, хочу! — тут же следует ответ.

Ян смотрит на меня с интересом. Да, не ожидал, что у меня такая взрослая дочь. Да я и сам не знал об этом до недавнего времени. Знал бы — не пропустился много чего в ее жизни…

Алиса подходит и обеспокоено смотрит на меня:

— Может, рано еще Даше кататься?

Закусывает свою соблазнительную губу. А я зависаю. Мысли вообще непонятно где. Сам охреневаю со своих реакций.

Она опять вспыхивает. Видимо, вспомнила, что было ночью. Смущенно отводит глаза. А я хочу ее рывком прижать к себе и целовать долго и жадно, пока она не поплывет. А она обязательно поплывет. Очень чувствительная девочка. Нежная, охрененная, отзывчивая к моим ласкам и поцелуям…

— Глеб? — выдергивает меня из моих пошлых фантазий Алиса. — Так что, не рано Даше кататься?

Даша тоже на меня смотрит.

— Не рано, Алис. Доверься мне. Я всё буду контролировать, — мрачно отвечаю ей.

Она хмурится. Не нравится, видимо, мой тон. Но всё равно кивает, доверяет мне нашу дочь.

Через десять минут моя принцесса уже в седле. Смелая. Вся в меня.

Контролирую всё. Ни на шаг не отхожу. Краем глаза замечаю Алису, которой инструктор рассказывает, как правильно садиться в седло. Она кивает, не боится, аккуратно гладит своими нежными ладошками лошадь. Некстати вспоминаю, как эти самые ладошки обхватывали вчера мои щеки, и она с таким желанием откликалась на мои ласки и отвечала на поцелуи.

Твою мать! Этот, блядь, мужик шутит. Она смеется в ответ, опять гладит лошадь, а потом начинает взбираться. Он придерживает ее за бедро, и у меня срывает все тормоза!

Какого хера?

— Дашуль, — говорю как можно спокойнее, — давай я твоей маме немного помогу. А потом тебя еще покатаю. Договорились?

— Конечно, папа! — радостно кивает моя дочь. — А-то вот тот дядя может мою маму уронить. А ты не! Не уронишь!

— Хорошо, принцесса. Побудь рядом с дядей Яном и Златой.

Она соглашается. Я снимаю ее с пони и отношу к другу с девчонкой.

Иду к Алисе. Тут же рявкаю на слишком веселого и разговорчивого инструктора, который не прочь полапать МОЮ, мать твою, Алису!

Мужик понимает без лишних объяснений, уходит. Вот только Алиса злится. А мне похуй. Только я могу ее хватать за задницу. Только, нахрен, я!

Не хочу даже представлять, что у нее после меня за эти пять лет кто-то был. С кем-то она так же плыла и отдавалась. И знаю, что кто-то был. Не могло не быть. Пять лет — немалый срок. Не держала ведь она мне верность, потому что и не должна была. А мне эгоистично хотелось бы, чтобы кроме меня у нее никого нет было. Никого, блять! Ни одного мужика!

Стискиваю челюсти, играю желваками.

— Зачем ты так? — приглушенно шипит она, чтобы никто не услышал.

— Как? — рявкаю на нее.

Она замирает, смотрит на меня во все глаза, поджимает губы.

— Никто не смеет тебя лапать. Ясно? — приглушенно рычу я, херея от своих реакций.

Жену никогда не ревновал. Ни разу за всё время нашего пятилетнего брака. Да, взбесился из-за ее измены. Но лишь потому, что это уже край. Точка. Перешла черту. И обратно дороги не было бы, даже если бы не Алиса, которая внезапно появилась в моей жизни.

— Меня никто не лапал! — возмущенно восклицает она, хмуря свои изящные брови. — Женя, вообще-то, мне помог сесть на лошадь!

— Женя, значит? Когда вы успели так сблизиться? — продолжаю вести себя, как гребаный ревнивец.

Хочу ее так, что просто крышу рвет! И наблюдать, как какой-то, нахрен, Женя ее лапает за задницу, это сродни мазохизму.

— Мы… Да ты… — возмущенно пыхтит та, от которой у меня стояк уже два дня и мозги плавятся так, как ни от кого, никогда не плавились.

— Пока ты со мной, ни один хрен не имеет права к тебе прикасаться! — продолжаю я рычать на нее. — Только я, Алиса! Ясно?

56

Глеб

Алиса замирает с открытым ртом, а потом, хмурясь, уточняет:

— Что это значит, Глеб? Я не понимаю. Объясни. Что значит «пока я с тобой»? И… в каком смысле, только ты имеешь право ко мне прикасаться?

Хмурюсь.

— Хочешь, чтобы не только я? — чеканю.

Разговор идет к чертям. Катание на лошадях — тоже.

— Да при чем тут это? — возмущенно шипит мне Алиса. — Я не это имела в виду! И, вообще, я уже накаталась! Останови лошадь!

Понимаю, что веду себя, как идиот. Как самый последний мудак.

Пока я не могу ей дать никаких стопроцентных гарантий, не имею права ставить ей условия, требовать от нее верности. Да и вообще что-то требовать.

Не имею права. Но требую!