Бывших любовниц не бывает

Я достала из тумбочки подушку и плед, толкнула Мельникова на диван, а когда он упал, накрыла его пледом. В дверь позвонили в третий раз.

– Закройся с головой и храпи, как тогда ночью, в гостинице!

– Не ври, я не храпел! – огрызнулся Андрюша из-под пледа.

Я побежала открывать дверь, на ходу выключив свет и стянув шорты.

Ложкин стоял на пороге с противной усмешкой бероевского «покроя» на губах.

– Ну, что, как там наш муж поживает? – Вадим внимательно рассматривал меня – голые ноги, трусики, майку.

– Спит, – зевая, ответила я, – пришел с работы и сразу лег, и, если честно, я тоже собиралась ложиться…

Ложкин усмехнулся, отстранив меня, и шагнул в прихожую.

– А ты зачем приехал-то? – спросила я.

– Хочу лично посмотреть на твоего мужа, – и Ложкин, не дожидаясь моего приглашения, пошел в комнату.

– Только тише, смотри не разбуди его, – шепотом предупредила я.

Андрей храпел. Полоса света, падавшая из прихожей, выхватывала из темноты диван с лежащим на нем человеком, укрытым пледом по самые уши. Ложкин посмотрел на меня удивленно, повернулся и на цыпочках вышел из комнаты.

– Так что, правда, что ли, у тебя муж имеется? – растерянно спросил мой незваный гость шепотом.

– Нет, понарошку, – съязвила я. – Давай шагай, не дай бог, он проснется…

Но Ложкина особо и выпроваживать-то не пришлось, он, кажется, уже понял, что сотворил глупость, притащившись ночью к замужней даме. Когда я, закрыв дверь за старшим лейтенантом и натянув шорты, вернулась в комнату, Андрюша все еще старательно храпел, изображая крепко спящего человека. Молодец, хорошо он в роль вошел!

– Вставай, Мельников, – я щелкнула выключателем, сдернула с Андрея плед, – шухер позади. Нет, но как ты классно храпел! Такой талант артистический даром пропадает! Зря ты в театральный не стал поступать.

– Неблагодарная! – Мельников встал, разглаживая на груди мятую рубашку.

– Ну что ты, Андрюша, я благодарна, еще как благодарна! Спасибо, что выручил, дорогой. С меня – коньяк. Надеюсь, теперь-то Ложкин больше не будет домогаться меня!..

* * *

В понедельник я пораньше, с самого утра, приехала к Андрею в отделение. Отдала ему диски с записями камер наблюдения. Андрей просмотрел их и задумчиво пожевал губами:

– Да, на этих записях номеров, конечно, не видно…

– Зато вот на этой четко видно: «С 397 иш». Видишь?

– Видеть-то вижу, но надо еще доказать, что именно это «Пежо» проследовало в гаражный комплекс. Может, он где-то свернул по дороге, а в гаражи приехал кто-то другой?

– Так ведь нет туда другой дороги, Андрюшенька! Я была там и лично все проверила. А потом, у меня есть двое свидетелей! – торжественно выдала я.

– Двое?! – ахнул Мельников. – Где же ты их откопала?

Я рассказала ему о продавщице Кате Поповой и старике по имени Матвей Поликарпович.

– Сильна! – восхитился Андрюша и записал номера телефонов моих свидетелей.

– На том стою. Ну, что, теперь потрясем нашего журналюгу? – я в нетерпении потерла руки.

Андрей позвонил кому-то, и вскоре настал долгожданный миг – в кабинет привели подозреваемого. Так вот ты какой – журналист из криминальной газетенки! А внешность его, как ни странно, оказалась очень даже ничего, он был гораздо симпатичнее, чем на фото. Андрей начал допрос. Я сидела на стуле сбоку от Крапивина и внимательно следила за выражением его бледного лица.

– Назовите ваше имя, фамилию, отчество, – попросил Андрей и занес руки над «клавой» компьютера.

– Крапивин Василий Егорович.

– Место работы и должность.

– Журналист газеты «Криминальные новости Тарасова»… А в чем, собственно, меня обвиняют?

Андрей начал зачитывать обвинение:

– Такого-то числа ваша супруга, Крапивина Марина Викторовна, в подъезде собственного дома подверглась нападению неизвестного. Ей плеснули в лицо серной кислотой. В результате потерпевшая получила ожоги – травмы, не совместимые с жизнью, – и скончалась в областном ожоговом центре…

– Вы зачем мне сейчас все это читаете? – довольно-таки бесцеремонно перебил его Василий Егорович. Тон его был крайне возмущенным.

– А затем, гражданин Крапивин, что в смерти вашей супруги мы подозреваем вас.

– Что?! Вы здесь что, совсем охренели?! – закричал журналист с еще большим возмущением. – У меня жену убили! Дочку осиротили, а вы… Да я… Да мы… одиннадцать лет вместе… Мы, между прочим, второго ребенка планировали завести!

Его лицо пошло красными пятнами, он дышал глубоко, прерывисто. Достал из кармана брюк платок, вытер вспотевший лоб.

– Пожалуйста, не кипятитесь, я должен был зачитать вам обвинение, – Андрей полистал материалы дела и продолжил: – Вот показания ваших соседей, они говорят, что у вас в семье имели место скандалы, причем постоянно.

– Ну, вы даете! – взорвался подозреваемый. – А что, есть семьи, где не бывает скандалов? Лично я таких не знаю! Да, мы иногда ругались…

– Из-за чего?

– Из-за пустяков… всякое-разное… бытовая мелочовка. То я носки, пардон, не там бросил, то мусор не вынес… Марина была женщиной темпераментной. Или вас жена не ругает за это?

– Не надо задавать вопросы мне, – поморщился Андрей. – Здесь я спрашиваю.