Бывших мам не бывает

– Ого! – обрадовалась я, приводя себя в порядок. Зелье не щипало, не воняло, но отлично стирало краску.

Два разукрашенных индейца, вышедших на тропу войны приводили себя в порядок стоя в двух шагах друг от друга.

– Не надо так тереть! – возмутился лорд Олатерн, отбирая у меня платок. – Достаточно промокнуть чуть-чуть. А то вы себе руку до кости протрете!

– Ой! – испугалась я, видя, что лорд уже вытер руки и теперь занимается лицом.

– Это используется при работе с трупом, – заметил лорд небрежно. Он подошел к зеркалу, стирая с себя следы камуфляжа. Я занималась руками и плечом, видя, как на платочке остаются яркие разводы. Промокнув платок еще разок, я поняла, что дело пошло быстрее. Лорд был прав. Давить и тереть не надо. Достаточно просто смочить место и вуаля! Краска испарялась!

Вытерев лицо и волосы, я осталась вполне довольна результатом, несмотря на то, что лорд справился раньше меня. Видимо, он уже опытный отец. А я – подопытная няня!

– Стойте! – приказал лорд, а его красивые серые глаза сощурились. Он вырвал у меня из рук платок, а я недоверчиво посмотрела на его руку с платком. Рука приближалась ко мне, а я замерла.

– Ближе подойдите! – потребовал лорд, а я сделала опасливый шаг к нему. Платок мягко коснулся моего виска.

– Не дотерла, – произнес лорд, осторожно скользя платком по моему виску и щеке. Его движения были мягкими и почти нежными. Я чувствовала, как внутри нарастает сердцебиение. Пульс учащался от каждого прикосновения. Внутри все напряглось, а я невольно подалась вперед. Рука скользила по моему лицу, а я смотрела в серые глаза, чувствуя непередаваемое волнение. Я ведь прекрасно знала, что досконально вытерла все. Благо, есть опыт смывания косметики. Многолетний, между прочим. Но платок коснулся моих губ, заставив меня задрожать. Казалось в голове все вопило: “Беги, глупая!”, но тело само подавалось вперед.

Платок скользил по моим губам, вытирая их уже раз в пятый или шестой. Что-то странное творилось в комнате, а я предчувствовала сердцем, что сейчас будет поцелуй.

– Папа! Мне холсты нужны! – послышался голос Тео, а он влетел в открытую дверь. – Просто холсты кончились, а рисовать хотелось!

– Тебе что? Места мало? – строго произнес лорд Олатерн, глядя на прозрачного сына, парящего в воздухе. – Или рисовать не на чем было?

– Ну, – произнес Тео, опуская глаза. – У меня все холсты кончились… А вы спали… Сначала я, пытался вас разбудить. Но ты спал и обнимал няню и…

Обнимал няню? Лорд побледнел, бросив на меня взгляд.

– А няня обнимала тебя! Я хотел … Я хотел… – послышался обиженный голос Тео. И тут же выпалил. – Ты не имеешь права обнимать никого кроме мамы! Понял?!

С этими словами он унесся в потолок, заставив люстру задрожать.

– Так, – произнес внезапно лорд, откладывая платок на столик с кругом. – Я в город за хвостами… Тьфу ты! За холстами!

Лорд почему-то спешно схватил свой сюртук с драгоценными застежками, просунул руку в рукав стал застегивать их на груди. Через мгновенье его уже не было в комнате.

– Тео! – позвала я, понимая, что краска заливает мое лицо. Это было неправильно! Но в то же время… Вот как объяснить мальчику, что …

Я выдохнула, обессиленно опустив плечи. Он уверен, что папа должен любить маму всю жизнь. Но мамы больше нет. И с этого момента прошло уже много лет, как я поняла.

– Тео! – подобрала я юбку, направляясь по коридору. – Тео! Я хочу с тобой поговорить!

Вот почему он так притих. Маленький мальчик переживает, а я чувствовала себя предателем.

Я поднялась по лестнице, высматривая его в коридорах. Так, значит, в мастерскую! Я отворила дверь, видя как все вокруг заляпано краской. Огромное зеленое пятно красовалось на полу. Кто-то переливал краску и немного не рассчитал. Рядом с пятном лежали осколки вазы. Тео здесь не было.

Я развернулась, направляясь в еще одно место, где мог прятаться мальчик.

– Эй! – прошептала я, поднимаясь по крутой лестнице и поддевая плечом люк. – Тео, ты здесь?

– Уйди! – послышался голос Тео. – Зря я тебе показал это место!

Тео сидел в кресле, обнимая мамино платье. Я сглотнула, делая шаг к нему.

Чего тебе? – произнес Тео, глядя на меня сквозь слезы. Пусть сквозь него и просвечивалась обивка старого кресла, слезы были настоящими.

– Я хочу поговорить, – произнесла я, присаживаясь на ручку кресла.

– Не хочу я с тобой разговаривать! Ты – не мама! – выкрикнул Тео, а я вздохнула.

– Я знаю, – улыбнулась я. Мне ужасно хотелось прижать его к себе, но я не могла. – Я – не мама. Я не такая красивая и замечательная, как она… Я понимаю, что ты чувствуешь… Тебе кажется, что тебя все предали… Но это не так. Представь себе, что у тебя был котенок… Он, к сожалению, ушел… Потерялся…

Я не сказала слово “умер”, решив не пугать ребенка мертвыми котятами.