Бывших не бывает

Дерьмо! Опять закон, опять мышление законами, опять создание уложений с прицелом на то, что они переживут своего создателя. Опять на память приходит Юстиниан? Приходит, чёрт возьми! И ещё, не ври себе, Макарий, тебе страшно. Очень страшно! После переговоров в бане, разговора по дороге, исповедей и вообще всего, что ты здесь увидел. У тебя множество вопросов и только один ответ на них – молодой сотник Михаил Лисовин. Он действительно «знает как», как сказал один из его волчат.

И никакой священник, языческая жрица и его весьма неординарный дед не научили его этому. Нет, он много от них взял, но не это главное – «знать как».

И в книгах он всего этого прочитать не мог, хотя начитан как минимум не хуже тебя. И от этого тебе тоже страшно, потому что такой библиотеки тут нет и быть не может, а сказка про пропавшие книги и списки покойного отца Михаила – это только сказка. Ничего не пропадало – всё лежит там, где и лежало.

Значит, снова эти проклятые вопросы «кто?» и «зачем?». Кто диктует поднадзорному эти знания и зачем? Зачем ему такое войско? Ведь то, что ты только что видел, сделано с замахом на легионы Цезаря, чьи орлы парили над всей ойкуменой.

Но этого мало – он создаёт Академию, он учит, и люди учатся у него. Нет, не совсем так – он создаёт людей по образу и подобию своему! Его волчата – они уже другие.

А ещё за Болотом обретается архонт-отступник, с которым Михаил явно черпает из одного колодца. Из исповеди Моисея и исповедей бойцов Михаила это следует с кристальной ясностью.

Надо признать, Макарий, ты с размаху ухнул мордой в дерьмо. Решил поучить молодого, подающего надежды аристо из скифской глуши, а он поучил тебя, да так, что ты только смог сохранить лицо, но не более.

И даже чуть было не подчинил себе. Это тебя-то! Ты давно не тот сопляк-роарий, грезивший о фалерах. Ты сам не знал, насколько вырос в монастыре – ты смог просчитать Иллариона, смог просчитать Порфирородную, а перед ним спасовал. И, заметь, он тоже читает в головах сильных мира сего, иначе не был бы до сих пор жив. Даже думать не хочу, в какой оборот его взяли Ирина, скифские архонтессы, Илларион и князья. И он не проиграл! В такой игре и с такими противниками это уже победа. Пусть только в первой партии, но победа! Более того, пусть ненадолго и не до конца, кентарх Михаил подчинил себе князя. А может, он заранее знал, до каких пределов можно подчинять себе этого князя?