Бывших не бывает

— Нет. Перед ритуалом мне необходимо подготовиться. Да и сам ритуал подразумевает максимальную концентрацию на задаче. Такие вещи делаются в одиночестве.

— Как скажешь, — нехотя согласился викинг.

И хотя я выбрала гостевую спальню с персиковым ковром, мои вещи Олаф все равно отнес в хозяйскую. Ничего говорить не стала. Мне хватило лишь одного взгляда на упрямо поджатые губы викинга, чтобы понять очевидное — не отступит. Этот едва ли заметный акт стойкости намерений настолько сильно качнул чашу весов моих раздумий в пользу Олафа, что я поспешила заняться делом, чтобы вновь не окунуться в пучину размышлений о несбыточном. Потом. Все потом!

От ужина отказалась, решив, что не буду перегружать организм перед ритуалом, а лучше восполню недостаток энергии после. К тому же у меня не было никакой уверенности, что первое слияние с чужим разумом пройдет гладко и меня банально не стошнит. Мало того что продукты зря переведу, так еще и опозорюсь перед Олафом. Вот уж чего мне точно не хотелось, так этого!

На подготовку ушло больше часа. Сначала сварила укрепляющий отвар, воспользовавшись предоставленной в мое полное распоряжение кухней, затем окурила спальню полынью, чтобы очистить ее от всех сторонних эманаций, закрыла дверь, задернула шторы и только после этого разложила на малом алтаре все необходимые атрибуты защиты и концентрации. Зажгла свечи, аромопалочки, разделась и легла прямо на пол. На этот раз обошлась без клинка, да и не было в нем необходимости. Я должна стать тенью. Невидимой дымкой. Беззвучной мыслью. Вдохнуть в унисон с Ольгой. Замедлить биение собственного сердца, чтобы его не услышала тварь, подсаженная девушке колдуном. Стать кровью, которая бежит по нашим венам и несет намного больше информации, чем знают обыватели. Стать… самой Ольгой.

Перед глазами померкло, грудь сдавило от невозможности вдохнуть, сердце остановилось, но в следующее мгновение я находилась уже в теле подростка. Переход оказался настолько резким и болезненным, что я не сразу сообразила, что эта боль — не моя. Болело тело Ольги. И не только тело…

Злые, разрушающие мысли бродили в голове девчонки, и касались они в первую очередь меня. Далеко не сразу в хаосе желаний уничтожить, разорвать, втоптать в грязь и просто убить я разобрала причину происходящего.

Ее наказали. Наказал лично колдун, когда узнал, что она самовольно отлучилась, чтобы поджечь мою лавку. После случая в гипермаркете им было приказано затаиться, и то, что Ольга нарушила прямой приказ, повлекло за собой горькие для нее последствия. Егор (я увидела его смазанный образ в воспоминании) избил ее лично. Он двигался с невообразимой скоростью и наносил удары безжалостно и беспощадно. А ведь она его почти любила… И согласилась надеть его подарок прежде всего из-за увлечения им самим, а не только поддавшись на обещания великой силы и могущества. А затем ее избили и заперли. В назидание остальным.

Ольга лежала в одном тонком платье на каменном полу. Глаза ее были закрыты, но я сумела выудить из мимолетных воспоминаний, что это не просто помещение, а самая настоящая камера. С решеткой под потолком, которая перекрывала крохотное окошко, ведущее на улицу, с дыркой в полу под нужду, с грохочущей железной дверью толщиной в добрые десять сантиметров.

Наверное, если бы одержимая пожелала сбежать, у нее бы получилось, но Ольга даже не пыталась. Даже не думала о том, чтобы вновь нарушить приказ учителя. А он сказал следующее: сиди и думай о своем поведении.

И она думала. Думала прежде всего о том, что зря пошла в мою лавку ближе к ночи. Надо было идти раньше, чтобы вместе с ненавистной лавкой уничтожить и меня. Тогда наказание было бы не таким горьким…

Я, как умела, старалась абстрагироваться от саморазрушающих эмоций подростка, но мой собственный гнев все отчетливее ощущался среди ярких эмоций Ольги. Маленькая мерзавка! Прожигательница жизни, не имеющая ценностей! Тебе бы лишь уничтожать то, что так или иначе стоит на твоем пути! И пути к чему?