Бывших не бывает

После очередного перекуса, во время которого я все обдумывала свои корыстные мысли, пришло новое озарение — мне нечего надеть. Для этого свидания, которое следовало провести на тончайшем уровне, чтобы получить именно желаемое, требовалось нечто особенное. И как раз такого у меня не было. В итоге пришлось в экстренном порядке одеваться и идти по ближайшим модным бутикам, надеясь найти в них хоть что-то приличное. Обычно я заранее знала, что хочу и где это продается, но сегодня даже примерно не представляла, куда бежать и на что обращать внимание.

Повезло мне лишь ближе к вечеру. Наверное, это все же Геката смилостивилась над своей непутевой дочерью, потому что стоило мне лишь увидеть это платье на манекене, как я сразу поняла — оно. Мой размер, мой цвет и даже цена не заоблачная. Примерка заняла минуту, и всего через три я уже спешила обратно домой, радуясь, что нет нужды тратить время на поиски обуви, так как дома у меня как раз имелись лодочки в тон к платью. Единственное, что раздражало — я вновь устала. Но даже это не стало преградой, чтобы уже без пяти минут восемь, предварительно выпив бодрящего отвара, королевой выходить из такси у клуба.

В свое время и Плеть-наставница, и сама Геката не прекращали повторять, что служение служением, а женщину в себе подавлять нельзя. Мы можем сколько угодно считать себя кровожадными, циничными, эгоистичными, ворчливыми и просто настоящими ведьмами, но при этом обязаны оставаться элегантными и женственными. Мы должны любить себя и свое тело. Должны знать, как оно влияет на окружающих, и получать от этого удовольствие. Мы просто должны быть Женщинами с большой буквы.

Долгие годы я отказывалась принимать эту точку зрения, ненавидя мужчин в принципе, но со временем поняла, что это не выход и из всего можно извлечь выгоду. Постепенно стала мягче, действительно полюбила себя, а затем и стороннее внимание.

И сейчас, одетая в потрясающее изумрудное платье, чей верх был частично украшен черным кружевом, а подол мягко обволакивал тяжелым шелком бедра и струился дальше по ногам, я получала удовольствие не только от приобретения шикарной обновки, но и от восхищенных мужских взглядов. Чуть подвитые на концах волосы свободно падали на плечи и спину, вечерний макияж подчеркивал восточный разрез глаз и соблазнительный изгиб губ, а несколько капель масляных духов окутали меня дурманящим ароматом недосягаемой таинственности.

Стоило мне только войти в клуб «Викинг», как ко мне тут же поторопился подойти знакомый управляющий. Я еще даже не успела открыть рот, чтобы поинтересоваться, где могу найти Олафа, а меня уже тепло приветствовали и вели наверх.

Правда, не довели, и виноват в этом был совсем не управляющий, а сам хозяин клуба, бессовестно перехвативший меня у своего работника на самых первых ступенях лестницы. Судя по тому, что меня лишь пожирали глазами и крепко обнимали за талию, прижав к своей груди, — разговаривать Олаф еще не мог, как толком и улыбаться. Зато глаза буквально сияли тем самым детским счастьем, когда высшие силы с точностью исполняют самое заветное желание, причем в кратчайшие сроки.

Смутилась даже немного. Мягко улыбнулась, положила ладонь со свежим маникюром Олафу на грудь, прикрытую не туникой, как обычно, а светло-серой рубашкой, чуть надавила, требуя больше свободы, и ласково произнесла:

— Если ты сейчас же не прекратишь меня лапать, я тебе еще и руку сломаю.

На меня глянули настолько скорбно, что, будь мне меньше пятисот лет — уступила бы. Но мне было больше, и уступать пришлось Олафу. Он тяжко вздохнул, не стесняясь откровенно переигрывать, галантно подхватил меня под локоток, при этом едва касаясь руки пальцами, и жестом предложил следовать наверх. Проследовала.

На этот раз меня привели в апартаменты Одина, как значилось на входной двери. Внутри же помещение говорило само за себя: вновь тот самый нарочито грубоватый средневековый скандинавский стиль — дерево, камень, кованый металл, шкуры и шикарный камин. На центральной стене — фреска с верховным богом викингов Одином. Древний, но при этом не дряхлый, а очень даже мощный старец с седой бородой и в сияющих доспехах расположился под раскидистым деревом на шкурах и с задумчивым прищуром взирал на посетителей своим единственным глазом. На каждом плече бога восседало по ворону: Хугин и Мунин, а у ног развалились два волка: Гери и Фреки. Стол в этой комнате стоял таким образом, что в его торце как раз вольготно устроился Один. Справа — камин, слева — стена с оружием, а за уже накрытым столом — приветливо кивнувший мне Александр.

— Рад видеть вас, Айя. Вы безумно прелестны в этом наряде, и, уверен, Олаф считает точно так же.

Мой сопровождающий многозначительно кивнул и, проявляя чудеса галантности, помог мне устроиться за столом, чтобы уже через секунду бессовестно плюхнуться рядом.