Бывших ведьмаков не бывает

Вообще, княжна оказалась необыкновенной. Лясота ждал, что она начнет капризничать и ныть, но девушка терпела. Она вместе с ним прошла вдоль берега около версты вверх по течению, пока мужчина наметанным глазом не заметил в кустах чью-то лодку. Не стала спорить, когда Лясота отвязал ее и запрыгнул внутрь. Помалкивала до последнего, не донимая и не отвлекая болтовней. Поровну разделила с ним купленный у разносчика подовый пирог и теперь сидела тихо как мышка. Только стучала зубами и время от времени хлюпала носом. Лясота знал женщин, — многие давно бы уже начали жаловаться на судьбу и требовали, чтобы он, как мужчина, сделал хоть что-нибудь.

— Почему вы молчите, барышня? — поинтересовался он.

Она вздрогнула от его голоса.

— Думаю, — прошептала девушка и чихнула.

— О чем? — спросил Лясота, приготовившись выслушать пространный монолог.

— Так… Скоро ли мы приплывем?

— Не скоро. — Он бросил взгляд через плечо. Нет, пока ничего не видно. — Можете пока поспать.

— Холодно, — пожаловалась она.

— Извините! — бросил Лясота. — Костер тут разжечь негде.

— Это вы меня извините, — прошептала Владислава. — Я все понимаю… Я попробую…

Она немного поелозила на скамье, пытаясь устроиться поудобнее и кутаясь в его сюртук. Яростно работавший веслами Лясота уже отчаялся дождаться, пока она успокоится и перестанет возиться, но девушка вдруг затихла.

На несколько секунд воцарился блаженный покой и тишина, нарушаемая только скрипом уключин и плеском воды. А потом Владислава как-то странно застонала и рухнула на дно лодки, как мешок. Гулко ударилась головой о доски.

— Вот черт! Барышня! — Лясота, не прекращая работать веслами, несильно толкнул ее ногой. — Барышня, вы чего?

Тишина. Уж не померла ли? На каторге и на этапе такое уже бывало — шел-шел человек, о чем-то говорил или молчал, а потом хватался за сердце, глухо вскрикивал и падал как подкошенный. Иной успевал побледнеть перед смертью или даже испугаться: «Что это со мной?» — а с иными все происходило так быстро, что люди не сразу замечали. Сердце останавливалось. Неужели и она — тоже? Что же делать?

Мысли в голове заметались испуганными мышами, в то время как руки действовали. Налегая на весла, Лясота стал сворачивать к берегу, выбрав противоположный.

— Барышня, — снова позвал он. — Барышня, вы живая?

Ему показалось, что девушка глухо застонала, но из-за скрипа весел, плеска воды, завывания ветра и собственного хриплого дыхания разобрать не удалось.

— Барышня, потерпите, — сбивая дыхание, сказал он. — Сейчас на берег сойдем!

Прошуршав носом сквозь тростник, лодка стукнулась о какую-то корягу. В зарослях было еще темнее, чем на реке, и действовать пришлось по наитию. Привязав лодку к той же коряге, Лясота вскинул легкое тело на руки, выбираясь на берег. Споткнулся, промахнувшись, и по колено ухнул в воду. Чуть было не выронил свою ношу, но княжна только макнула башмачки в воду. Едва не падая, запинаясь и цепляясь за все подряд, кое-как продрался сквозь камыши на сушу, там положил девушку на траву, всмотрелся в бледное, без кровинки, лицо. На нем даже в темноте была заметна маска страха и боли. Странно. Те, кто умирал от «удара», как писал конвойный лекарь, после смерти выглядели не так.

Чтобы послушать сердце, Лясота приложил пальцы к шее девушки, но прежде, чем он почувствовал биение жилки, ее тело вдруг дернулось, как от удара. Она захрипела, запрокидывая голову, застонала, как от сильной боли, пробормотала что-то невнятное, всхлипнула, хватая ртом воздух.

— Живая…

— Ай! Жжет! — Девушка опять дернулась.

«Припадок», — сообразил Лясота. Но что делать в таких случаях? Девушка стонала и вскрикивала, дергалась и металась, и, пытаясь как-то прекратить истерику, он коротко и хлестко ударил ее по щеке.

Крики захлебнулись как по волшебству. Княжна резко выпрямилась, распахивая глаза. В темноте они сверкнули странным огнем, словно очи ведьмы. Несколько секунд она смотрела прямо в лицо мужчине, а потом огонь в глазах потух, и на лице появилось выражение обиды и боли.

— Вы… вы…

Нижняя туба задрожала, из глаз хлынули слезы.

— За что?

— У вас был припадок.

— Неправда! У меня нет… То есть раньше никогда не было, а теперь… Это было ужасно! Я теперь умру?

Не выдержав, Лясота рассмеялся, и девушка заплакала навзрыд, что сразу остудило его веселье. Нашел тоже, над чем смеяться! Связался с больной. Тут плакать впору.

Коря себя на все лады за то, что произошло, он обнял девушку, давая спокойно выплакаться.