<C0EAE1E0F0334E2E706466>

Его Величество Шахиншах двигался с непоколебимым разумом и удовлетворенной душой. Внутренне он пребывал близ Божественного храма, внешне — развлекался охотой. Близ Сирхинда посланцы удачи принесли добрые вести о победе. Смущенный мир вновь обрел успокоение, было собрано всё необходимое для хвалы! и признательности, и церемонии ликования и довольства заняли первое место. По-новому устраивались дела Султаната. Питье изобилия даровали слабым духом. Нить разумения оказалась в руках проствIх и несведущих. Верховная властв освободилась от рук надменных. Милосердный [владыка] времени был избавлен от тягостного общества не признающих право. Мудрости мудрых выросла. Верховная власть явила свое обличье, уважение открыло свой лик. Новые соки были влиты во Вселенную. Время и земля об>^^е‘ь^7\.и^ь> свежей красотой. Внутренне невидящие и завистливые сошли в преисподнюю унижения и посыпали прахом поражения coбcтвеIшыe головв!. Дряхмый мир помолодел. Родилось правосудие, и отправление его предстало взору. Хедив Века сорвал покров со своей мироукрашающей красоты. О сердце, ты видело и созерцало, какова сущность Великого сего мира, и какой высоты достигло величие. Из этого можно понять, что если быг с лица предметов [моего повествования ] совлекли покровы более прекрасные, чем эти, и была показана необыкновенная красота, какие подвиги могли бы явееьcв [ взору], в какие тайны могли бы открыться. Однако, видимо, разрешение показать их не даровано, или же такой показ не входит в его дальновидный план. Да пребудет он [Акбар] на протяжении поколений в счастье и удаче, ибо очень редко подобный Хедив приходил к владению миром. И Абу-л Фазл, составитель сего пролога удачи, издает крик из груди своей и изрекает: «Если б я не быгл подданным и не носил одеяния служения , то сделал бы несколько примечаний, основанный на моем опыте. Однако я вкл:1ы^ве:11 в [число] примири ющих и потому не скажу ничего более, ибо внутренне невидящие и предубежденные истолкуют мои слова как лесть. В доме моего разума нет

114

места этим опасениям, ибо нечистые почитатели мира не войдут [туда]. Своими чувствами я говорю, а не разумом¹⁰.

Когда же уйдет завидующий свету, Чтоб я сказал, что сказать должен?»

Когда Его Величество разбил лагерь в Сирхинде¹¹, Муним-хан, прибывший из Кабула в послушание приказам, явился с прочими военачальниками, такими, как Муким-хан, родич¹² Тардибек-хана, Касим-хан и Мир Бахр¹³, его брат Ходжаги Мухаммад Хусейн, Ходжа Абд-ал-Муним, известный всем как Ходжа Падшах-и-Мариз¹⁴, ма-улана Абд-ал-Баки садр¹⁵, Мулла Загар, Пайанда Мухаммад¹⁶, Ша-гун Мухаммад¹⁷, Фаридун, дядя мирзы Мухаммад Хакима по материнской линии, Абд-ал-Фатх, сын Фазиль бека, Мир Мухаммад Нишапури, и многими другими, включая большое число воинов. Они прибыли 27 шахриюра, Божественного месяца, что соответствовало понедельнику, 18 зу-ль-хиджжа [967 г.х.] (10 сентября [1560 г.]), и их приняли с царской благосклонностью. Муним-хана возвели в высокую должность вакила, титуловали Хан-хананом и украсили платьем почета, в то время как все военачальники удостоились милостей, соразмерных их положению и заслугам. В тот же замечательный день Шамс-ад-дин Мухаммад-хан Атка и другие верные, сослужившие добрую службу и вернувшиеся с победой, засвидетельствовали свое почтение и были отмечены милостями. Одеянне даку¹⁸ (пелисса) и одеяние фаттахи¹⁹ Байрам-хана поднесли Атка-хану, и он получил титул Хан Аазима. Некоторые негодяи, взятые в плен на поле боя, такие, как Вали бек [Зулкадр], его сын Исмаил Кули, Хусейн-хан, Ахмад бек Туркмен, и прочие привели в кандалах на ногах и шеях вместе с огромной добычей, а также знаменем, вышитым самоцветами и предназначенным для гробницы Разави в святом Мешхеде, однако не посланным. Прибытие этого знамени все восприняли как начало благоприятных пр^е.ц::^11а:лп^тн:ова^^ий для Шажншаха. Мухаммад Касим-хан Нишапури, Абу-л Касим, брат мауланы Абд-ал-Кадира ахунда и ряд других, получивших дозволение отбыть в Муль-тан еще до [получения] известий о мятеже Байрам-хана, теперь, ког-

да Мультан отобрали у Мухаммад Кули-хана Барласа и отдали им, были отправлены туда. Из тех, кого захватили в день сечи, Вали бек, получивший тя желые ранения , умер в темнице, и голову его в знак предостережения послали в восточные области. Остальные же находились в заключении, покуда их не освободили при посредничестве приближенных [к царю] придворных; впоследствии они выказали верность и послушание и удостоились милостей. Подробности о каждом из них будут изложены в соответствующем месте.