California (СИ)

— Я не сделал тебе больно? — в голос возвращаются привычные нотки беспокойства.

— Нет.

— Хорошо.

Сильные руки обвивают хрупкое женское тело, прижимая его к себе. Больше нет бешеной страсти, ругательств, шлепков и стонов. Ничего, кроме любви и уюта в объятиях друг друга. Они слушают тишину ночи, свое сердцебиение и размеренное дыхание, обнажённые и телами, и душами.

— Знаешь, сейчас, когда мы пойдём в душ, и ты начнёшь ко мне приставать, я за всё отыграюсь, — бормочет Эмма с хитрой улыбкой.

Джефф смотрит на неё и усмехается. Эмма. Его неугомонная, страстная и сумасшедшая Эмма. В ней кипит жизнь, она не способна и секунды сидеть на месте. И если раньше выход её энергии приводил девушку в участок, то теперь они нашли другой способ.

— Нам надо перевести дыхание, — Джефф закрывает глаза и прижимает её ближе к себе.

Девушка приподнимается и подпирает голову рукой, уставившись на своего мужчину.

— Уже устал, капитан? — лукаво спрашивает она. — Кстати, как по мне, фантазия взять свою девушку, прикованной наручниками к кровати, слишком банальна для полицейского. Что ещё есть в твоём скудном арсенале?

Дело сделано — эго Джеффа задето. Он открывает один глаз и с обидой смотрит на Эмму.

— А что в твоих фантазиях? Секс в гримёрке, на сцене, под сценой? Я слишком стар для этого дерьма.

Актриса смеётся и пихает его в бок. Перемена в её настроении происходит молниеносно, и вот уже от беззаботной девчонки не остаётся и следа. Улыбка становится пленительной, взгляд — томным.

— Тогда что насчёт этого?

Джефф в удивлении наблюдает за тем, как медленно его блондинка сползает вниз, опускаясь к его бёдрам. Он зарывается пальцами в её волосы и шумно выдыхает, когда чувствует губы девушки на своём члене.

Определённо, их ждёт ещё одна сумасшедшая и бесконечная ночь.

***

Утро понедельника всегда отличалось своей паршивостью, а если к этому добавить ещё и гадкое настроение от вчерашней нелепой ситуации, обиду на весь мир и грядущую деловую встречу с последней стервой на Земле, можно смело надевать петлю на шею. Но вместо этого Сэм застёгивает все пуговицы на своём пальто, хватает зонт и со вздохом раздражения выходит из квартиры. Неудачная ночь, перерастающая в неудачный день, пульсировала в её висках невыносимой болью. После такого позора она так и не смогла уснуть. А через час ей нужно быть в Даун-тауне, чтобы объявить одной посредственной актрисульке, что ни одна киностудия не хочет с ней работать. Полный провал.

— Эй, Сэм, доброе утро, — девушка моментально оборачивается на мужской голос и видит своего соседа — Остина, поджидающего её у лифта.

Причина надеть петлю на шею номер четыреста двадцать шесть.

Саманта натягивает на лицо добродушную улыбку и приветливо машет рукой парню. Вместе они ждут лифт, пока девушка снова и снова проклинает себя за то, что снимает квартиру на двадцать третьем этаже. Как минимум три минуты наедине с этим рукоблудом — настоящая поездка в ад. Сэм хочет застрелиться в сотый раз за это проклятое утро.

— На работу? — невинно спрашивает долговязый рыжий паренёк с татуировкой над бровью и пропускает девушку в лифт.

— Ага, — безучастно отвечает она, делая вид, что роется в сумке.

Единственное, что она хочет там найти — пистолет. Ну, или хотя бы смысл жизни.

— И кто на этот раз?

— Сьюки Олсен, — бросает Саманта.

Остин выпускает смешок.

— Да ладно? Она ж в порнухе снималась.

— Именно так, Остин, именно так.

И, пока Сэм молится хоть о минутой паузе, её сосед уже вовсю хохочет своим неестественно-отвратительным смехом. Девушка закатывает глаза, отмечая про себя, что осталось всего пару этажей до свободы.

– И что, кто-нибудь на неё клюнул?

— Никто, — Саманта пожимает плечами. — Даже не знаю, как сообщить ей эту радостную новость.

К огромному счастью девушки, двери лифта разъезжаются в разные стороны. Саманта поправляет волосы, достаёт зонт и торопится поскорее оказаться на оживленной улице, чтобы слиться с толпой и больше не видеть эту татуированно-веснушчатую морду. Но сегодня все против неё, и потому Остин в ту же секунду догоняет девушку, придерживая для неё дверь. Она в тысячный раз закатывает глаза: что может быть отвратительнее, чем мнимые манеры?

— Слушай, давай я с тобой схожу, вдруг она буйная?

— На это есть охрана, — железным тоном отвечает Сэм и спускается по ступенькам.

Назойливый сосед снова её догоняет, хватая за запястье.

— Да ладно тебе, заодно и поужинаем.

— Отвали, Остин, я сказала нет.

Выдернув свою руку из цепкой хватки, Сэм снова оказывается в заточении его приставучести. Парень преграждает ей путь, и она уже расценивает, в какой из моментов зарядить ему по яйцам.

— Чё ты выделываешься, я просто…

— Кажется, девушка ясно дала понять, чтобы ты отвалил, — слышится знакомый мужской голос за спиной Саманты.