California (СИ)

— Спасибо, родная. Я не знаю, как все это будет выглядеть, но вернуться на родину… черт, это то, о чем я всегда думал.

— Я знаю. А теперь открывай второй конверт.

— Там билеты обратно?

Эмма закатывает глаза.

— Открывай же.

На этот раз конверт поддается не сразу. Руки Джеффа не слушаются, или это Эмма так волновалась, что намертво его запечатала. Наконец, слышится треск бумаги. Актриса накрывает лицо руками и ждёт.

Проходит минута. Две. На третьей Эмма решает открыть глаза, и натыкается взглядом на Джеффа, застывшего в ступоре. Он сидит в турецкой позе, испепеляя взглядом полоску в своих руках. Щеки девушки вспыхивают румянцем от волнения, сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, но она продолжает упорно ждать, когда Джефф проявит хоть один признак жизни.

Вместо этого он поднимает на неё удивлённый взгляд.

— Э… — звуки пытаются вырваться из его горла, но теряются в собственном шоке. — Эмма… ты… — взгляд возвращается к предмету в его руках. — Ты…

Поняв, что нечленораздельные звуки надолго взяли её мужчину в плен, девушка подсаживается ближе к Джеффу и обхватывает его исказившееся шоком лицо.

— Я беременна, Джефф. Ты станешь папой.

Он замирает и приоткрывает рот. Такой большой и грозный мужчина перед ней вдруг становится маленьким ребёнком с сияющими глазами. Пусть лицо его никаких эмоций, кроме шока, не выражает, но скупые слезы, сдерживаемые им вчера, вдруг скатывается по щекам капитана. Он открывает рот и прерывисто вздыхает, не веря своим ушам.

— Ты беременна?! — кричит он.

Да так громко, что Эмма вздрагивает в неожиданности. Девушка даже не успевает ответить, когда он сгребает её в свои медвежьи объятия, повалив на кровать. Он не верит, он совершенно не верит, это запредельная доза счастья — ну что за жестокость, в конце концов, такое нужно выдавать порционно, чтобы не умереть от количества эмоций.

— Охренеть! Охренеть! Я стану папой! — мужчина отрывается от Эммы и снова садится, беря в руки тест на беременность. – Точно? Это две полоски или у меня от счастья в глазах шестерится?

— Точно, — девушка смеётся, чувствуя, как слезы обжигают её щеки.

— Родная моя, — восхищённо шепчет он, в неверии качая головой. — Это самый лучший подарок на Рождество, на это Рождество и на все последующие.

— Ты правда счастлив?

— Я просто, мать твою, самый счастливый человек на земле, — говорит он и лёгким движением руки усаживает Эмму к себе на колени.

Он задирает её футболку и принимается осыпать живот девушки быстрыми поцелуями. Актриса смеётся и плачет, она счастлива, она так безумно счастлива.

— Какой вы с мамой подарок мне устроили, — шепчет он, не переставая целовать нежную кожу. — Спасибо, спасибо вам.

Улыбка умиления сходит с лица девушки, когда в память невольно закрадывается вчерашняя встреча с матерью. Эмма кладёт ладонь на живот, чувствуя невероятное тепло от своей кожи, и Джефф смотрит не неё с восхищением. Он совершенно другой в это утро. И теперь уже ничто не будет как прежде.

— Я никогда тебя не оставлю, малыш, я никогда не поступлю с тобой так.

***

Рождественский стол, заставленный угощениями, то и дело предаётся нападениям Эммы. Она то переставляет свечи в крайний угол, то меняет местами тарелки, то ворует печенье. И все это, на самом деле, не имеет никакого значения, ведь за ним — самые родные, самые лучшие друзья и любимые люди, за ним широкие улыбки и звонкий смех. За ним — сосредоточение счастья. Сосредоточение любви.

Саманта с силой сжимает стеклянные стаканы, что вот-вот превратятся в мелкие осколки от такого давления, и отправляет Эмме уничтожающий взгляд.

— Ещё раз ты отправишь меня за этими чёртовыми стаканами, я заставлю тебя их съесть, — шипит она.

Чарли тянет к своей Сэм руки, но та раздражённо уворачивается. Эмма, развалившаяся на стуле, довольно улыбается и поднимает брови, заметив предмет в её руках.

— Я не хотела красные!

Алекс поднимает руку, как школьница на уроке, знающая правильный ответ. Несколько пар глаз мгновенно обращаются к ней.

— А я знаю секрет, — говорит она и отправляет в рот дольку апельсина. — Вот эти симптомы беременности, повышенная капризность и стервозность, например, дорогая, на таких ранних сроках у тебя ещё не должны проявляться. Так что, знаете что? Эта красавица имитирует, хочет, чтобы все мы стали её подданными!

Махинация раскрыта. Взгляды друзей, полные разочарования, испепеляют и истязают блондинку, что неловко поправляет платье, уставившись на Алекс, как на последнюю предательницу из всех.

— С ума сойти, это уже во второй раз срабатывает! — Тайлер в удивлении открывает рот.

Эмма, Алекс и Саманта оборачиваются на парня со скептичным взглядом.

— Сколько лет прошло, а он всё не привык, — Чарли умело забрасывает в рот виноград и снова тянет руки к Сэм. — Да ладно, иди ко мне, ну что ты злишься с утра!

— Я? Я не злюсь, я в бешенстве.

— Ты всегда в бешенстве, Гейл, это твоё нормальное состояние, — подмечает Эмма, уставившись на Саманту.