California (СИ)

Картинки вчерашнего дня одна за другой, как в старом фильме, начинают мелькать перед глазами сонной девушки. Съёмки у Дито, поход в «Авалон», те странные девицы, Тарино, Вуд, наркотики, Джефф, новость о маньяке… информация тяжёлым камнем ложится на её плечи, и Эмма в ужасе накрывает лицо руками. Частички пазла собираются в целую, не самую красивую картинку: за ней охотится маньяк, Джефф всю неделю собирал о нём информацию, а ей удалось заглянуть в логово наркодилеров и даже получить немало ценной информации. Как оказалось, в этой истории есть и светлая сторона. Например то, что после всего этого кошмара проснулась Эмма в доме капитана.

— Боже мой, — щёки девушки вспыхивают румянцем, когда она вспоминает сегодняшнее утро.

Они заснули в объятиях друг друга. Эмма чётко помнит, как его руки обвили её талию перед тем, как она провалилась в сон. И от этих воспоминаний, отчего-то, хочется улыбаться. Но где он сейчас?

Телефон, между тем, снова возобновляет свой бешеный марш. Эмма шарит руками по постели, нащупывая гаджет под подушкой. Вздох облегчения слетает с её губ, когда она замечает на дисплее имя подруги.

— Где ты, мать твою?! — Алекс срывается на крик.

— Доброе утро, — хрипит Эмма и смотрит на своё отражение в зеркале на дверце шкафа.

Помятая, растрёпанная, сонная… и в футболке Джеффа.

— Какое к чёрту доброе утро? Ты что, у Дэвида?

— Что!? — блондинка почти кричит от абсудрности её предположения, а затем вспоминает, что назвала своей целью похода в клуб обольщение режиссёра. — В смысле нет, я… Алекс, я в безопасности, только не спрашивай, ладно? Это долгая и сумасшедшая история.

Подруга громко вздыхает, слышится хлопок двери, а затем — радостный лай её питомца. Эмма с улыбкой думает о том, как однажды будет беззаботно гулять с Лаки, не боясь выходить на улицу. Как скоро это произойдёт?

— Впрочем, я не удивлена, что ты вляпалась в очередную историю. Ты ведь расскажешь мне?

Эмма прикрывает глаза и разочарованно опускает плечи. Не нужно сеять панику среди подруг, не нужно им становиться частью всего этого безумия. Никаких маньяков, никаких наркотиков и ночей в доме полицейского. Она всё та же беззаботная Эмма — подающая надежды актриса и неплохая подруга.

— Конечно, только не говори Саманте. Не стоит переживать за меня, всё отлично. Мне пора уже бежать.

— Ты ведь придёшь вечером? — настороженно спрашивает Алекс. Она словно чувствует всё, она словно всё знает.

— Да, — голос актрисы дрожит, в уголках глаз скапливаются слёзы. — Да, что-нибудь купить к чаю?

Подруга молчит. Недолгая пауза висит в воздухе, но в этой тишине столько слов, что хочется спрятаться и закрыть уши, лишь бы не слышать и не расстраиваться. Наконец, Алекс тяжело вздыхает и еле слышно отвечает:

— Ничего не нужно. Ты только приди, хорошо?

— Обязательно.

Дрожащими руками Эмма нажимает на отбой. Плакать совсем не хочется, но слёзы сами стекают по щекам, оставляя чёрные дорожки из дорогой туши. Собственное отражение в зеркале заставляет мгновенно успокоиться, собраться с мыслями и прекратить себя жалеть. Девушка поправляет на себе футболку Джеффа, встаёт с кровати и буквально на цыпочках выходит из комнаты. В коридоре пусто, во всём доме тихо. Она вспоминает, какая из комнат является ванной и по памяти открывает ближайшую от себя дверь.

Спальня Джеффа. Это Эмма понимает сразу.

Тёмно-синие стены, огромные окна с выходом на балкон, рабочий стол, заваленный документами и большая двуспальная кровать. Эмма мимолётно улыбается, когда замечает, что шторы не завешены, а постель заправлена. Он не ушёл от неё этим утром. Джефф проснулся в её объятиях.

— А это ещё что? — шепчет сама себе Эмма, замечая на комоде, стоящем у самой двери, одинокую рамку с фотографией.

Девушка оглядывается по сторонам, чтобы не быть застуканной Джеффом, заходит в его комнату и берет рамку в руки. С фотографии на неё смотрит молодой парень, обнимающий за плечи взрослую женщину. Они стоят напротив какого-то живописного озера, и Эмма с уверенностью может сказать, что это далеко не в США. Не остаётся никаких сомнений — это Джефф со своей мамой. Ему здесь лет пятнадцать, а женщина кажется совсем молодой. Её яркие голубые глаза смотрят на сына, тёмно-русые волосы волнами спадают с плеч, тёплая улыбка и счастливый вид — она очень красивая. И капитан здесь совсем юный, ещё не знающий всех реалий Голливуда, ужасов допросов и бессонных ночей, проведённых за расследованиями. У него ещё нет россыпи морщинок, но серо-голубые глаза всё так же горят блеском, понятным одному ему. Эмма сжимает рамку в руках и тепло улыбается. Джефф дорожит этими воспоминаниями, он любит свою мать — это совершенно очевидно. А значит, никакой он не сухарь, и чувствовать он умеет так же глубоко, как и она.

На первом этаже вдруг слышится какой-то грохот, а затем поток ругательств полицейского. Блондинка ставит рамку на место и закрывает за собой дверь, подавляя в себе бешеное желание узнать капитана лучше. Эмма подходит к самой лестнице, когда вспоминает о местонахождении ванной.