Читаем Can't Hurt Me: Master Your Mind and Defy the Odds - Clean Edition полностью

После того как я пробежал 101 милю, моя гонка наконец закончилась, я, пошатываясь, добрался до своего кресла на лужайке, и Кейт накинула на мое тело камуфлированное пончо, которое дрожало в тумане. От меня шел пар. Мое зрение было затуманено. Я помню, как почувствовал что-то теплое на своей ноге, посмотрел вниз и увидел, что снова мочусь кровью. Я знал, что будет дальше, но до туалета было около сорока футов, а это могло быть как сорок миль, так и четыре тысячи. Я попытался встать, но голова слишком сильно закружилась, и я рухнул обратно на стул, как на неподвижный предмет. На этот раз все было гораздо хуже. Вся моя спина и поясница были измазаны теплыми фекалиями.

Кейт знала, как выглядит чрезвычайная ситуация. Она подбежала к нашей Toyota Camry и поставила машину задним ходом на травянистый холмик рядом со мной. Мои ноги затекли, как окаменелости, и я, опираясь на нее, перебрался на заднее сиденье. Она была в бешенстве за рулем и хотела отвезти меня прямо в отделение скорой помощи, но я хотел ехать домой.

Мы жили на втором этаже жилого комплекса в Чула-Висте, и я прислонился к ее спине, обхватив руками шею, когда она вела меня по лестнице. Она прислонила меня к штукатурке, открывая дверь в нашу квартиру. Я сделал несколько шагов внутрь, прежде чем потерял сознание.

Через несколько минут я пришел в себя на полу кухни. Моя спина все еще была измазана дерьмом, а бедра - кровью и мочой. Мои ноги были покрыты волдырями и кровоточили в двенадцати местах. Семь из десяти ногтей на ногах болтались без дела, соединенные лишь язычками мертвой кожи. У нас была совмещенная ванна и душ, и она включила душ, прежде чем помочь мне доползти до ванной и забраться в ванну. Я помню, как лежал там, голый, и на меня лился душ. Я дрожал, чувствовал себя и выглядел как смерть, а потом снова начал мочиться. Но вместо крови или мочи то, что вышло из меня, было похоже на густую коричневую желчь.

Охваченная ужасом, Кейт вышла в коридор, чтобы набрать номер мамы. Она была на соревнованиях со своим другом, который оказался врачом. Выслушав мои симптомы, доктор предположил, что у меня может быть почечная недостаточность и что мне нужно немедленно ехать в скорую помощь. Кейт повесила трубку, ворвалась в ванную и обнаружила меня лежащим на левом боку в позе эмбриона.

"Нам нужно срочно доставить тебя в скорую помощь, Дэвид!"

Она продолжала говорить, кричать, плакать, пытаясь достучаться до меня сквозь дымку, и я слышал почти все, что она говорила, но я знал, что если мы поедем в больницу, мне дадут обезболивающее, а я не хотел маскировать эту боль. Я только что совершил самый удивительный подвиг за всю свою жизнь. Это было сложнее, чем "Адская неделя", значимее для меня, чем стать "морским котиком", и сложнее, чем моя служба в Ираке, потому что на этот раз я сделал то, что, я не уверен, что кто-то делал раньше. Я пробежал 101 милю без всякой подготовки.

Тогда я понял, что не оправдал надежд. Что существует совершенно новый уровень работоспособности, на который можно выйти. Что человеческое тело может выдержать и достичь гораздо большего, чем большинство из нас считает возможным, и что все начинается и заканчивается в голове. Это не было теорией. Я не читал об этом в книгах. Я испытал это на собственном опыте в Хоспиталити-Пойнт.

Эта последняя часть. Эта боль и страдания. Это была моя церемония награждения. Я заслужил это. Это было подтверждением того, что я овладел собственным разумом - по крайней мере, на какое-то время - и что то, чего я только что достиг, было чем-то особенным. Когда я лежал, свернувшись калачиком в ванне, дрожа в позе эмбриона и наслаждаясь болью, я думал и о другом. Если я смог пробежать 101 милю без всякой подготовки, то представьте, что я смогу сделать, если немного подготовлюсь.

 

Вызов #6

Проведите инвентаризацию своей банки с печеньем. Снова откройте дневник. Запишите все это. Помните, что это не просто прогулка по вашей личной комнате трофеев. Не просто запишите список своих достижений. Включите в него и жизненные препятствия, которые вы преодолели, например, отказ от курения, преодоление депрессии или заикания. Добавьте сюда и те мелкие задачи, с которыми вы не справились в начале жизни, но попытались сделать это во второй или третий раз и в итоге преуспели. Почувствуйте, каково это - преодолеть те трудности, тех соперников и победить. А затем приступайте к работе.

Ставьте амбициозные цели перед каждой тренировкой и позвольте прошлым победам привести вас к новым личным рекордам. Если это бег или езда на велосипеде, выделите время для интервальной тренировки и попробуйте побить свой лучший километровый отрезок. Или просто поддерживайте максимальную частоту сердечных сокращений в течение минуты, затем двух минут. Если вы занимаетесь дома, сосредоточьтесь на подтягиваниях или отжиманиях. Сделайте как можно больше подтягиваний за две минуты. Затем постарайтесь превзойти свой максимум. Когда боль будет пытаться остановить вас на пути к цели, окуните кулак в воду, достаньте печенье и дайте ему подпитать вас!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное