Carere morte: Лишенные смерти (СИ)

Теперь разговор был закончен. Латэ ободряюще улыбнулся Избранному напоследок, отворил дверь и вышел.

Всю бессонную ночь Винсент простоял у окна спальни. Он размышлял. О тайнах главы. О злобном Красе. О простаках — рядовых адептах Ордена… Он грустно усмехался: того, чего хочет от Избранного Латэ, ему никогда не удастся сделать. Дар заключён в крови Избранного и с нею проник в каждую клеточку его тела. Значит, так и проклятие — проникло глубоко в душу и извлечь его оттуда невозможно. Невозможно! И для Избранного нет других исходов, кроме смерти… или обращения?

В собственном отражении в оконном стекле Винсент силился разглядеть черты Того, Проклятого…

Он не всё рассказал Латэ. Он ничего не рассказал о своём страхе уступить страшной тени. Страшной ли? Тень та — окно в вечность! На исходе ночи Винсент поймал себя на том, что восхищается ею, и это было не пылкое преклонение перед далёким образом — другое. Избранный отчётливо осознавал, что вечность почти принадлежит ему. Стоит протянуть руку — и можно её коснуться… Путь в бессмертие искрился перед ним в одном только шаге.

И он ловил себя на мысли, что, возможно, напрасно так чуждался бессмертия carere morte. Ведь есть Низшие, довольные каплям жизни, и есть Высшие, контролирующие свой голод. И он, разумеется, также сумеет удержаться от убийств. Мир без Высших, без жертв смертных — может быть, это действительно лучшее, к чему может прийти их безумный, неизлечимо больной мир?

На смену ночи пришёл холодный, странно светлый день. Все тени ушли, воздух был пронизан голубоватым призрачным светом. И Избранный сумел стряхнуть пыль тёмных мыслей. Счастье, что свет солнца ещё способен проникать в его сердце!

Винсент нашёл Теренса в холле на первом этаже.

— Сегодня вечером я хочу прогуляться, — смело заявил он. — Я не выйду за Покров, не зажигай свою лампу.

В улыбке надзирателя он прочитал: "Давно бы так!"

Скоро Избранный брёл по улице, толком не представляя, куда и зачем идёт.

После ночи раздумий, он стал больше понимать слова Теренса об опаснейшем оружии. Да уж! Его проклятый Дар пугает всех, одни бегут — как его бывшие друзья, другие, посильнее, стремятся уничтожить — как Крас. И глава Ордена сохраняет дистанцию, потому что боится. Он вовсе не уверен, что Винсенту удастся победить своё проклятие, потому Латэ всегда готов отступить… и отдать Избранного палачу-Красу!

"Надо бежать. Проклятие мне не уничтожить, это ясно. Бегство или смерть!"

Но другой голос, слабый, тихий и печальный, протестовал: "Если правы они все, то Избранный подобен бомбе с зажжённым фитилём. И лучше, если она взорвётся тут, под пустым защитным куполом, чем где-то в мире, полном людей".

Дома теснили справа и слева: по узкой Родниковой не разъехаться и двум экипажам. Винсент шёл всё быстрее, словно надеялся уйти от тесноты мира. Но скоро он остановился. Он поглядел на номер ближайшего дома, и вздохнул.

"13". Всё, конец Покрова".

Избранный обернулся на свою тюрьму и заметил тень у окна второго этажа. Надзиратель следил за ним.

Серая улица — продолжение тюрьмы… Винсент почувствовал отчаяние. Сейчас, как в ночь первой попытки побега, он был на грани нервного припадка. Он поглядел во тьму и нашёл единственный ориентир в мрачном ночном мире, яркое пятно: освещённое светом лампады окно на первом этаже далёкого жилого дома. Винсент долго вглядывался в него, пока ему не показалось, что он смотрит в окно собственной квартиры, а оттуда на него глядит двойник! Тогда он отвернулся, не испуганный, даже не удивлённый очередным странным видением. В небе, перечеркнув улицу, пронеслись двое дикарей-вампиров, и Избранный несколько отстранённо пожалел, что у него нет крыльев, и он не может улететь вместе с ними. Бессмертные, крылатые…

Мыслями он неожиданно обратился к Мире. Где она сейчас? Винсент знал, что именно благодаря ей ему удалось спастись от Конора. Почему же она не пришла к нему тогда? Одно её слово могло бы принести ему успокоение. Думая о своём Даре, он часто словно слышал её мягкий голос, рассказывающий старую сказку.

"Да, такой, светлой и краткой, должно быть сказке об Избранном! Интриги с проклятием, Арденсами — пусть оставят себе владыки. Он же будет помнить её такой, какой услышал в детстве…"

Когда его окликнул звонкий девичий голос, Винсент вздрогнул. На миг ему представилось, что его зовёт Мира. Но девушка вышла из тени улицы, и он понял, что ошибся. Это была знакомая охотница. Кажется, Ангелика… Или Агнесса?

Она робко двинулась к нему, то и дело останавливаясь, ожидая, что и он двинется к ней. Но Избранный честно не переступал Покрова.

— Здравствуй, Винсент, — он заметил, что щёки Ангелики-Агнессы горят румянцем смущения. — Я давно не видела тебя в Академии.

— Пожалуй, с октября, да, — он улыбнулся.

— Ты не вернёшься?

— Я не могу! Я бы рассказал, почему, но…

— Латэ запретил тебе говорить. Понимаю…

— Ничего Латэ мне не запретит! — фыркнул Избранный. — Просто времени нет. И за мной сейчас следят.

Ангелика-Агнесса помолчала, затем выпалила, окончательно зардевшись: