Carpe Jugulum. Хватай за горло!

– Зачем? – спросила Маграт и, к огромному облегчению Агнессы, спрыгнула с табуретки.

– Зачем?! Маграт, в замке вампиры! Семейство Сорокула – вампиры!

– Не говори ерунды, они такие приятные люди. Я буквально этим утром разговаривала с графиней…

– И о чем же вы разговаривали? – перебила ее Агнесса. – Готова поспорить, ты ничего не помнишь.

– Агнесса, вообще-то я – королева, – укоризненно промолвила Маграт.

– Извини, извини. Но они влияют на сознание людей…

– Они и на тебя влияют?

– М-м, нет, на меня – нет. У меня… своего рода иммунитет, – солгала Агнесса.

– А на него? – резким тоном спросила Маграт.

– Я пребываю под защитой Ома, – возвестил Овес.

Маграт, удивленно вскинув брови, посмотрела на Агнессу.

– Что, правда?

Агнесса пожала плечами.

– Наверное.

Маграт наклонилась поближе.

– А он, случаем, не пьян? У него в руках две пивные бутылки.

– Там святая вода, – прошептала Агнесса.

– Веренс говорит, что омнианство – это довольно-таки разумная и стабильная религия, – прошипела в ответ Маграт.

Агнесса и Маграт дружно посмотрели на всемогучего Овса, мысленно примеривая к нему разумность и стабильность.

– Ну, мы идем или как? – спросил он.

– Никуда мы не идем! – обрубила, резко выпрямляясь, Маграт. – Это просто глупо. Я замужняя женщина, я – королева, у меня маленький ребенок, а ты врываешься и начинаешь нести всякий бред про вампиров! У меня вообще гости, и я должна…

– Гости и есть вампиры, ваше величество, – сказала Агнесса. – И пригласил их сюда король!

– Веренс говорит, мы должны учиться находить язык с самыми разными людьми…

– Нам кажется, у матушки Ветровоск неприятности, – сказала Агнесса.

Маграт замерла.

– Что, серьезные неприятности?

– Очень серьезные. Нянюшка Ягг сама не своя от беспокойства. Рычит и огрызается на всех подряд. И по ее словам, чтобы найти матушку, нужны трое.

– Понимаешь ли, я…

– Матушка взяла с собой шкатулку. Чтобы это ни значило.

– Которая хранилась в комоде?

– Да, а нянюшка не хочет говорить мне, что в ней было.

Маграт чуть развела руки на манер рыбака, показывающего средних размеров рыбешку.

– Полированную деревянную шкатулку примерно вот такого размера?

– Не знаю. Никогда ее не видела. Но нянюшка считает это очень важным, хотя и не говорит, что в шкатулке хранилось, – повторила Агнесса на тот случай, если Маграт не поняла намеков.

Маграт сплела пальцы и уставилась в пол, покусывая костяшки рук. Когда она подняла голову, выражение ее лица было решительным. Она ткнула пальцем в Овса.

– Ты найдешь какой-нибудь мешок и сложишь туда все вещи из вон того верхнего ящика. Потом возьмешь ночной горшок, маленькую тележку, соберешь чучельца зверюшек, пеленки, не забудь мешок для грязных пеленок, еще захвати ванночку, полотенца, ящик с игрушками, и заводные тоже прихвати, музыкальную шкатулку, ползунков побольше и шерстяной чепчик, а ты, Агнесса, найди кусок ткани, из которой можно соорудить что-нибудь типа перевязи. Вы поднялись по черной лестнице? По ней и спустимся.

– А зачем нам перевязь?

Маграт склонилась над колыбелькой и подняла закутанную в одеяльце девочку.

– Я ее здесь не оставлю!

Из угла, где суетился всемогучий Овес, донесся грохот. У священнослужителя уже были заняты обе руки, а в зубах он держал большое чучело кролика.

– Нам точно все это понадобится? – спросила Агнесса.

– Кто знает, – пожала плечами Маграт.

– А целая коробка с игрушками зачем?

– А вдруг она рано начнет развиваться? Веренс считает, что такое вполне возможно.

– Ей же всего две недели от роду!

– Да, но всякому правильно развивающемуся мозгу необходимо стимулирование даже на ранних стадиях, – возвестила Маграт, кладя крошку Эсме на стол и засовывая ее в детский комбинезончик. – Кроме того, чем раньше у ребенка разовьется координация движений, тем лучше. Такие вещи нельзя пускать на самотек… Кстати, о самотеке. Захватите детскую горку. И желтого резинового утенка. И губку в форме медвежонка. И медвежонка в форме губки.

Гора вокруг Овса все росла. С нее уже начали сходить лавины.

– Но что такого важного в этой шкатулке? – спросила Агнесса.

– Ну, в самой шкатулке нет ничего ценного… – ответила Маграт и оглянулась через плечо. – Да, еще захвати тряпичную куклу, ладно? Мне кажется, Эсме ее очень любит. Проклятье! Красный мешочек!… Да-да, спасибо, там все лекарства. Так о чем ты спрашивала?

– О шкатулке матушки, – подсказала Агнесса.

– Ну, она… просто важна для матушки.

– Это волшебная шкатулка?

– Что? Конечно нет. Во всяком случае, насколько мне известно. Но все хранящееся в шкатулке принадлежит ей, понимаешь? Лично ей, а не дому, – пояснила Маграт, взяв дочь на руки. – А кто у нас хорошая девочка? Ну конечно, ты! – Она окинула взглядом комнату. – Ничего не забыли?

Овес выплюнул кролика.

– Потолок еще остался.

– Тогда пошли.

Стая сорок кружила вокруг замковой башни. Большинство стишков про сорок содержат десять-двенадцать строчек, но здесь собрались сотни птиц, хоть усочиняйся. И все эти стишки содержат разного рода предсказания, да только все они неверные. Ведь стишки сочиняли люди, а у сорок свои рифмы и свои приметы.