Carpe Jugulum. Хватай за горло!

Агнесса повисела еще немножко. Руки медленно, но верно теряли чувствительность. Предположительно это означало, что, когда ее пальцы соскользнут с камня, она этого даже не почувствует.

Камни издали громкий стон.

– Э… Нянюшка?

– Да?

– Не могла бы ты поговорить со мной еще немного, как с напуганной до смерти идиоткой?

– Хорошо.

– А при чем тут «до свадьбы заживет», я ведь даже не поранилась?

– Ну, понимаешь ли, если ты упа…

– Говори громче, а то Пердита орет мне прямо в ухо. По ее словам, до ручья каких-нибудь восемнадцать дюймов!

– А ты как считаешь, права она или нет?

– Она часто бывает права, но не в данном случае!

Мост опять затрещал.

– Скорее наоборот, – сказала нянюшка. – Люди крайне редко бывают правы. Ну, как ты там, милая? Понимаешь ли, вытянуть я тебя не смогу, а руки у меня тоже начали неметь.

– Я не достаю до опоры!

– Значит, разжимай пальцы и падай! – ответила Маграт откуда-то из-за нянюшкиной спины.

– Маграт! – рявкнула нянюшка.

– А может, Пердита права и это действительно всего лишь маленький ручеек? Кривая земля – она ведь и такая и сякая одновременно. Если Пердита видит перед собой ручеек… почему нет? Почему бы не предоставить действовать ей? Агнесса, ты можешь передать контроль, гм, в ее руки?

– Она и так берет его, стоит мне попасть в сложную ситуацию! Заткнись!

– Я только…

– Да не ты, она! О нет…

Ее левая рука, побелевшая и почти онемевшая от напряжения, разжала пальцы и сразу выскользнула из нянюшкиной хватки.

– Не позволяйте ей так со мной поступать! – завопила Агнесса. – Я буду падать очень долго! И там, внизу, острые камни!

– Да, но поскольку ты в любом случае упадешь, может, стоит попробовать? – предложила нянюшка. – На твоем месте я бы закрыла глаза и…

Правая рука тоже сорвалась.

Агнесса закрыла глаза и упала.

Пердита открыла глаза. Она стояла в ручье.

– Вот проклятье! – Агнесса никогда бы так не выразилась, поэтому Пердита пользовалась каждым удобным случаем.

Вскинув руки, она подпрыгнула, схватилась за нависающую над головой плиту и подтянулась. Затем, увидев изумленное выражение лица нянюшки, перехватила руки поудобнее и резко бросила ноги вверх.

«Эта дура Агнесса никогда не понимала собственной силы, – подумала Пердита. – Всегда боялась использовать свои мышцы».

Она медленно распрямилась, вытягивая носки ног в небо, и сделала стойку на руках. Эффект был несколько подпорчен упавшей на глаза юбкой.

– Ты так и не заштопала дыру на панталонах, – укоризненно сказала нянюшка.

Пердита перевернулась и встала на ноги. Глаза Маграт были плотно зажмурены.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Она ведь только что сделала стойку на руках на самом краю бездонной пропасти?

– Ты не ошибаешься, – подтвердила нянюшка. – Ладно, Пердита, хватит демонстрировать нам свои таланты, мы и так потеряли слишком много времени. Верни Агнессе тело, ты ведь знаешь, на самом деле оно принадлежит ей.

Пердита прошлась колесом.

– Она все равно его толком не использует, – откликнулась Пердита. – Ты вообще видела, как она питается? И у нее до сих пор две полки битком набиты мягкими игрушками! А куклы? И она еще удивляется, почему у нее с мужчинами не ладится!

– Укоризненный взгляд плюшевого медвежонка способен остановить любого мужчину, даже самого разгоряченного, – возвестила нянюшка Ягг. – Маграт, старушку Рукав помнишь? Когда у нее случался очередной заскок, с ней только вдвоем можно было справиться.

– А при чем здесь игрушки? – с подозрением в голосе спросила Пердита.

– И при чем здесь… Ах да, – сказала Маграт.

– А в голове у старого звонаря из Охулана вообще жили целых семь разных людей, – продолжала нянюшка. – Три из них были женщинами, а четыре – мужчинами. Бедный старик. Жаловался, что он всегда лишний. Эти личности предоставляли ему работать, есть, пить и дышать, а все веселье оставляли для себя. Помнишь? Бедолага страшно мучился. Стоило ему глотнуть вина, в его голове такая драка начиналась за вкусовые сосочки! Он даже собственных мыслей порой не слышал… Хватай, хватай!

Агнесса открыла глаза. Челюсть очень болела.

Нянюшка Ягг пристально разглядывала ее, растирая занемевшее запястье. С расстояния пары дюймов нянюшкино лицо было похоже на дружелюбную кучу старого белья.

– Да, это Агнесса, – подытожила она, делая шаг назад. – У той, другой, более острое личико. Видишь? Я ж говорила, что вернется именно она. У нее больше опыта.

Маграт отпустила ее руки, и Агнесса потерла подбородок.

– Больно, – сказала она укоризненно.

– Немножко грубо, зато любя, – возразила нянюшка. – Слишком ответственное время, чтобы тобой руководила Пердита.

– Ты как-то схватилась за мост, а потом вдруг хлоп – и ты уже рядом с нами! – сообщила Маграт.

– Но она стояла в ручье, а потом подпрыгнула и… – начала было рассказывать Агнесса.

– Конечно, конечно, – перебила нянюшка. – Пошли. Уже недалече осталось. Наверное. И давайте успокоимся, ладно? Кое-кто из нас будет падать куда дольше.