Carpe Jugulum. Хватай за горло!

– О, как быстро мы добрались до «а не то», – вздохнул граф. – Но я скажу тебе вот что: вы все немедленно покинете замок, а там посмотрим. Возможно, мы отпустим королеву. Но маленькую принцессу… Она так очаровательна, верно? Она может остаться нашей гостьей. Она несколько оживит этот замок…

– Она вернется с нами в Ланкр! Сволочь! – закричала Маграт.

И в который раз попыталась вырвать руку из стальных клешней графа, чтобы влепить ему пощечину. Но его пальцы еще сильнее сжали ее запястье, и Агнесса заметила, как Маграт побелела.

– Королеве не подобает использовать такие слова, – промолвил граф. – Я все еще очень силен, даже для вампира. Но, пожалуй, ты права. Мы все вернемся в Ланкр. Будем жить большой дружной семьей в вашем замке. Наш замок… несколько поистрепался. О госпожа Ягг, только не вини во всем происшедшем себя. За тебя это сделают другие…

Он вдруг замолчал. Едва слышный звук становился все громче и громче. Он был ритмичным и звонким.

Толпа расступилась. Вперед вышла матушка Ветровоск, что-то помешивая ложечкой в чашке.

– Молока так и не нашла, – сообщила она. – Хотя я не удивлена. Отрезала кусочек лимона, но это не то, совсем не то…

Она положила ложечку на блюдце – звонкий «дзынь» прокатился по залу – и улыбнулась графу.

– Я не опоздала?

Друг за другом с грохотом отодвигались засовы.

– …Это заходийт флишком далеко, – бормотал Игорь. – Фтарый мафтер никогда не…

Дверь громко заскрипела, поворачиваясь на петлях, ржавчина на которых взращивалась долгими годами. Из темноты пахнуло прохладным сухим воздухом.

Игорь, повозившись со спичками, зажег факел.

– …Я понимайт, отдых ефть отдых, но это ведь позор…

Он пробежал длинными темными коридорами, некоторые из них были выложены камнем, а некоторые – пробиты в скале, и очень скоро оказался в зале – совершенно пустом, за исключением стоявшего по центру каменного саркофага, на котором крупными буквами было высечено: «СОРОКУЛА».

Вставив факел в светильник, Игорь снял куртку и с большим трудом сдвинул тяжелую крышку в сторону.

– Извиняйт, мафтер, – прохрипел он, когда крышка с грохотом упала на пол.

Внутри саркофага заискрился при свете факела прах.

– …Приходийт фюда, вфе портийт…

Игорь поднял тулуп, достал из кармана толстый матерчатый сверток, развернул его на камне, и свет отразился от набора скальпелей, игл и ножниц.

– …Теперь угрожайт маленькому ребенку… Вы, мафтер, так никогда не пофтупайт… Только ф любящий приключения девушка фтарше фемнадцати, которые так замечательно выглядайт в ночных рубашках…

Он выбрал скальпель и осторожно коснулся лезвия мизинцем левой руки.

Проступила капелька крови, она становилась все больше, пока не упала на прах. Из саркофага появился дымок.

– Это вам за Охвофток, – с мрачной ухмылкой произнес Игорь.

Когда он подошел к двери, из гроба уже валил белый туман.

– Я – пожилая женщина, – сказала матушка, обводя толпу мрачным взглядом. – Неужели никто не предложит мне присесть?

Мгновенно откуда-то притащили скамью. Матушка села и впилась взглядом в графа.

– Итак, о чем вы тут говорили?

– Эсмеральда, – улыбнулся граф, – наконец-то ты к нам присоединилась. Зову крови невозможно сопротивляться, ведь верно?

– Надеюсь, – сухо откликнулась матушка.

– Мы уйдем отсюда вместе, госпожа Ветровоск.

– Ты отсюда никуда не уйдешь, – сказала матушка и снова принялась помешивать чай.

Вампиры не сводили глаз с ложечки.

– У тебя нет выбора, ты обязана мне повиноваться и сама прекрасно это знаешь, – сказал граф.

– О, выбор есть всегда, – возразила матушка.

За отцовской спиной Влад и Лакримоза наклонились друг к другу и принялись о чем-то перешептываться. Граф поднял взгляд.

– Ты не можешь сопротивляться, – промолвил он. – Даже ты на такое не способна.

– Ну, не стану утверждать, будто бы мне это ничего не стоило… – пожала плечами матушка и опять взялась за ложечку.

Шепот стал громче.

– У нас королева и девочка, – прорычал граф. – Насколько мне известно, вы высоко их цените.

Матушка поднесла чашку к губам.

– Ну, убей их, – сказала она. – Не больно-то тебе это поможет.

– Эсме! – одновременно выкрикнули нянюшка и Маграт.

Матушка поставила чашку обратно на блюдце. До Агнессы донесся тяжелый вздох Влада. Она и сама чувствовала желание…

«Я догадалась, что она сделала», – сказала Пердита. «Я тоже», – подумала Агнесса.

– Он блефует, – сказала матушка.

– Стало быть, ты нисколечко не будешь возражать, если твоя королева станет вампиром? – осведомилась Лакримоза.

– У нас была одна такая в Ланкре, – небрежно бросила матушка. – Бедняжку укусил кто-то из вас. Перебивалась бифштексами с кровью и прочей гадостью. И, насколько я знаю, никогда никого не кусала. Другула Пронзевшая – слышали о такой?

– Пронзевшая?

– Как я сказала, кровь она не употребляла. Но против доброго кровопролития ничуть не возражала. Просто запретила себе пить кровь, хотя той еще гадиной была. Кстати, вы тоже не обязаны пить кровь.

– Ты ничего не знаешь об истинных вампирах!

– О, я о них знаю, и куда больше, чем ты думаешь. Взять, к примеру, Гиту Ягг.

Нянюшка удивленно заморгала.