Carte Blanche 2: Reload (СИ)

— Кажется, ваша пропажа, — Окс абсолютно отчуждённо пожимает плечами и отвечает на вопрос, который уже с минуту как ответа не требует. — Ну... тут, оказывается, занято, — поджатые в улыбке губы, за которой она прячет всю подступающую злость. Стеклянный взгляд, за которым едва успевают подоспеть слёзы с претензией на выход. Безуспешно. Сжатые в кулачки пальцы, словно сдерживающие девушку от того, чего она так боится — эмоций. Эмоций и потока нахлынувших чувств, когда внутри всё полыхает синим пламенем и колется где-то под сердцем, отдаваясь нервной дрожью. — Пойду туда, где свободно, — надеясь удержать эту иллюзию похуизма на напряжённом лице, она порхает мимо Сименса со скоростью ветра, лишь бы не дать пламени разгореться прямо здесь.

Вылетает в коридор, не контролируя собственные ноги, которые несут куда-то быстрее прежнего и напрочь забывают, что должны предоставлять своей хозяйке кошачьи походку. Она даже не слышит, идёт ли за ней блондин. Или же Гоша, который по непонятным причинам сейчас греет на своём диване ту, которую она и в мыслях никогда бы не сделала причиной своей внутренней боли. Она даже забыла, как это, чувствовать подобное.

Она не увидит лицо Миронова, не увидит его испепеляющих глаз, которыми он насквозь пронзит Богданова, прежде чем вылететь из его комнаты во избежание кровопролития. Не увидит даже лестницу под ногами, просто на автопилоте дойдёт до комнаты Глеба, зачем-то то зависая прямо у порога и пытаясь выстроить в голове логическую цепочку.

— Тебе плевать на него, — накрывает висок ладонью и шепчет, словно молитву, убеждая себя в верности своих слов, — тебе плевать на этого мальчишку, — прикрывает глаза, ощущая на глазах проступающую влагу и всяческими способами старается не допустить этой слабости, — тебе вообще на всё плевать, — ненормальный, даже какой-то истерический смешок, и впоследствии — спущенная на губы ладонь, — ты даже не нужна никому, — её сейчас никто не слышит, кроме неё самой. И девушка делает глубокий вдох, проводя пальцами по волосам и выдыхая, только бы выкинуть это из головы, только бы не позволять сердцу что-то чувствовать.

Жалость к самой себе вытесняется практически сразу, особенно когда в комнату залетает Сименс, всем своим видом источая раздражение. По комнате шоркает, на ходу вылетая из кроссовок и отбрасывая их в разные стороны.

— Так понимаю, место в твоей комнате свободно, — позволить яду править — сейчас единственный способ попытаться вновь разбудить в себе ту, кого она упорно воспитывала годами. Вот только Сименсу это сейчас не кстати. — А то мой план немного провалился. Бывший оказался находчивым... — забывая, кажется, кто перед ней, и как он может отреагировать на подобное в таком состоянии, Оксана даже присвистывает, когда Сименс оказывается непозволительно близко.

— Заткнись! — почти вплотную, он толкает её собой к проходу, со всей силы замахиваясь и ударяя ладонью по стене. — Заткнись!! — так быстро, но ей на миг успевает показаться, что с потолка сейчас посыпалась штукатурка. — Заткнись!!! — во всё горло он кричит ей прямо в лицо, заставляя сощуриться и поджать голову.

Зажимая не на шутку испугавшуюся блондинку между стенкой и собой, он не сразу-то и замечает, как трясутся его руки. Как наливаются кровью глаза, имея претензию на взгляд убийцы, рядом с которым сейчас поистине страшно находиться. Оттого Оксана и не шевелится, несмело решаясь посмотреть на его лицо исподлобья. И основная проблема сейчас — как выйти из этой комнаты живой.

— Неприятно видеть свою любовь в комнате с другим? — её язык зачастую выступал её врагом, и сейчас она не отдавала себе отчёта, возможно даже вообще не желая произносить это вслух. А может, она даже адресовала данный посыл себе, но у Глеба и в мыслях не было искать истину сказанного, и, руководствуясь инстинктами, он машинально смахнул все предметы с рядом стоящего комода, хватая Оксану за горло и практически заваливая на холодную поверхность.

— Что мне, сука, сделать, чтобы ты заткнулась?!? — он почти что нависает сверху и неистово рычит, выжигая озлобленными глазами шрамы на её самолюбии.

А она и не перечит больше. Возможно, причиной этому является всё же какой-то инстинкт самосохранения, а может, это сжатые пальцы на её горле мешают издать хотя бы звук.

— Пусти... — собирая в кулак силы, она едва различимо мямлит, пытаясь ухватиться за его руку, — больно... — потому что в глазах уже начинает мутнеть, а сделать вдох становится тяжелее с каждой секундой.

Немного погодя, он наконец отпускает, заставляя её невольно издать громкий звук и глотнуть как можно больше воздуха.

— Это всё из-за тебя... — слишком тихо. Но он смотрит на держащуюся за горло девушку так, будто презирает, как никого другого.

А в её глазах вопрос немой: какого чёрта? Из-за неё Нина видит седьмой сон на диване её бывшего? Из-за неё он не может отличить собственную девушку от сестры? Что, блять?

— Пошла вон отсюда, — снова слишком тихий рык, который в следующий же миг перерастает в истерический вой, — уходи!!!