Carte Blanche 2: Reload (СИ)

— Ты согласна? — тишина настолько гробовая, что я сквозняк в собственной башке слышу. А Глеб всё ближе, подходит, пока вплотную не оказывается, за руку берёт. За правую, разумеется, — это ведь простой вопрос. — И пока я как истукан стою, челюсть отвисшую пытаясь подобрать, он аккуратно так кольцо это на безымянный палец надевает. А сам задевает второй рукой мой подбородок, надавливая на скулы и заставляя ртом пошевелить. — Ооо божечки-кошечки конечно да да да и ещё раз да! — этот недоумок весьма искусно копирует мой голос, делая его максимально убогим. А потом притворно лыбится, накрывая мою ладонь своей. — Я так и знал, что ты без ума от этого предложения.

Так вот, зачем. Вот, зачем он меня потащил в комнату, зачем уединялся минутами ранее и повторно задал вопрос. Хотел увидеть мою реакцию. Ведь ответ и не нужен был, потому что я не протестовала, не оттолкнула, не положила начало нудной речи. Видимо, по одному моему взгляду было понятно, что я всё ещё в его власти. Что не посмею сказать нет и хлопнуть дверью. А если и посмею, то это оценится, как детская шалость, и непослушного ребёнка вновь вернут в его песочницу. И теперь это чёртова формальность, теперь он хочет, чтобы я принадлежала ему ещё и документально. Какой же это пи...

— Горько блять! — по истошному радостному воплю Натали я понимаю, что моего ответа тут как бы и не ждут.

Вновь салют из бокалов, крики в нашу честь, и бессовестная улыбка на лице напротив меня.

— Я люблю тебя, Кескевич, — он наклоняется над моим ухом и шепчет, но для услышания достаточно, — не заставляй меня держать тебя в комнате до момента, когда ты созреешь сказать “да”, — и подмигивает, сволочь, притягиваясь к моим губам, словно магнит.

А мне... мне ничего и не остаётся, кроме как вздохнуть томно, поддаться ему и тихонько в мыслях обматерить, только уже с кольцом на пальце.

С одной стороны, рано мне ещё в мир бытовухи. А с другой, учитывая наш образ жизни, мне бы до двадцати пяти успеть родить, побывать за границей и желательно на пенсию выйти, а то мало ли, пристрелят в подворотне.

— За окольцованную и подкаблучника! — голос Морта выделяется и заставляет невольно расплыться в улыбке, хотя, по-хорошему, ему стоит подзатыльник за такое дать.

— Надеюсь, у твоего сына не будет опухоли в области чувства юмора, — Глеб отрывается от моих губ и кивает на живот Ясенской, ехидно усмехаясь. А ещё прижимает меня к себе за талию так крепко, что я вынуждена обернуться – не норовит ли кто меня украсть, ей Богу. Куда от тебя денешься то, Миронов? Из-под земли ведь достанешь...

— Откуда знаешь, что будет пацан? — Морт ненароком пропускает мимо ушей сарказм, щурясь и уточняя только интересующий его вопрос.

— Потому что твоя королева одна в своём роде, конкуренции не перенесёт, — даже не знаю, какая реакция была бы правильной, но по улыбке Михайлова отмечаю, что такой ответ его вполне устроил. Его и его брюнетку, которая после этого заключения даже за детское шампанское принялась охотней.

Бой курантов позади, как и несколько опустошенных бутылок спиртного. А впереди только одна большая загадка, к которой я приближаюсь очень и очень медленно. Ведь кто знает, что ждёт нас там, за очередным жизненным поворотом, который в очередной раз может перевернуть всю мою судьбу...

Комментарий к Я ведь обещала, что вернусь?

Погнали...

====== Часть 50 ======

— Ну, по крайней мере, теперь я могу не только хлопнуть раскладушкой или по стене в слезах сползти, если поругаемся, — иду себе по дороге, на которую даже не смотрю, а вместо неё разглядываю новую побрякушку на безымянном пальце, — теперь ещё можно в порыве гнева стащить с себя кольцо и запустить им в Миронова.

— Идиотка... — я, между прочим, вполне даже серьёзно, а вот Наташа почему-то ржёт надо мной, чем заставляет улыбаться.

— Нет, ну что такого? — и теперь в моём голосе чувствуется эта наигранная серьёзность, потому что перестать давить улыбку я попросту не в силах.

— Абсолютно ничего, — Нэт даже руки примирительно поднимает, фыркая. — Делай шаги навстречу новой жизни уже сейчас, переименуй его в телефоне, к примеру...

Эта овца уже пальцы начинает загибать, не скрывая своего стёба, и всё, что мне сейчас хочется — столкнуть её в ближайшую клумбу, лишь бы этой улыбочки противной не видеть. Отвлечься и почесать на ходу репу заставляют только воспоминания, а как же Миронов то в телефоне моём записан? Чёрт дери, такая информация простая, а памяти не поддаётся...

Кстати говоря, топаем мы к магазину, пока Наташа изрекает свои колкости, а я делаю вид, что спускаю всё на обыкновенную зависть. Конечно, в глубине души то я знаю, что девчонка только рада за меня, выделывается просто. Ведь всё-таки, я первая из нашей ненормальной компашки, которая выделилась в этом плане.

— Индюк? — снова чешу репу и таращусь на входящий, вдруг вскидывая брови и вспоминая, что переименовала Миронова последний раз именно так. — Да-да, — отвечаю чётко, под непрекращающиеся смешки Натали.

— Помоги... — хриплый шёпот с другого конца провода, но я глаза только закатываю, — прошу тебя, быстрее...