Carte Blanche 2: Reload (СИ)

Передо мной всё тот же амбал, которому удалось меня вырубить, а ещё фрагменты из когда-то счастливой жизни, потому что по выражению его лица понимаю, что ад уже где-то близко.

— С тобой кое-кто хочет поговорить.

Полагаю, это сам Сатана.

Комментарий к Писала в два захода с телефона, поэтому если заметите ошибки — исправляйте. И можете бомбить, потому что ну не могла я вам цветочки тут прописать

дьявольский смех

====== Часть 27 ======

Это утро — первое, которое показалось таким сладким.

Тёплая кровать, мягкие простыни, невероятные подушки, обладающие каким-то магнитным притяжением, а ещё — обнимающая сзади рука до сих пор спящего Сименса.

Нет, это её отнюдь не тревожит. Окс только сладко потягивается, стараясь его не разбудить. Сонно смотрит в окошко и как-то на автомате улыбается, понимая, что дорогого стоит такая жизнь. Ведь сейчас не надо никуда бежать, не надо ничего делать. Не нужно думать о том, что в этот момент, возможно, какой-то обобранный тобою тип спохватился и уже роет землю в попытках тебя найти. И вся твоя миссия состоит в том, чтобы добраться до вокзала целой и невредимой. А после: здравствуй, новый город.

Но только не сегодня. Сегодня она пытается вспомнить, какой сейчас день недели. И её главная головная боль — это быть максимально похожей на своего близнеца.

Она долго за ней наблюдала, изучала повадки, манеру общения. Конечно, по сравнению с ней Нина казалась ей серой мышью, особенно в этих шмотках. Тех самых, которые пришлось купить. Один в один, дабы максимально походить на ту, в чью роль приходится вживаться. И даже понимание того, что Нина рано или поздно будет тут, её не останавливает. Максимальное последствие этих мыслей — короткое закатывание глаз. После же — план понежиться ещё немного в кровати и ни о чём не беспокоиться. А Сименс... ей не впервой проводить время с малознакомыми мужчинами. Тем более блондин — первый из всех этих занудных остолопов, от которого, по счастливой случайности, не тошнит.

— Моя шляпа на люстре... — от мыслей отрывает бубнение, странное и едва разборчивое. Глеб что-то городит во сне, дёргая носом и переворачиваясь на другой бок, не просыпается.

А Оксана только отсчитывает минуты до того, как перестанет быть собой. Как наденет эту дурацкую, по её мнению, улыбку, и будет изображать любовь ко всем этим недоноскам, которые свою от чужой отличить не могут. Ещё эти лобызания с блондином, которые придётся терпеть ради этой незамысловатой игры. Цель которой, кстати, простое развлечение с приятным дополнением. И название ему — спокойная жизнь. Ну, по крайней мере, не на чемоданах.

— Я пойду в кастрюле... — Миронов всё ещё бубнит какой-то бред, и Оксана всё-таки цокает, решаясь подняться с кровати первой.

Плевать, если её близнец обычно валялась с ним до последнего. Аргументом можно сделать непреодолимое желание приготовить завтрак. В конце концов, Окс — мастер отмазок.

На кухне её ждёт идеальный порядок, что не может не радовать. В холодильнике — вполне себе неплохое изобилие продуктов. У плиты —сковородка и чайник, а в дверном проёме — почёсывающий промежность Сименс, зевающий во весь рот.

— Ты чего так рано? — такую картину ей впервые приходится наблюдать, ибо ещё ни разу она не завтракала с мужчиной, с которым провела ночь. Но милая улыбка даётся ей довольно легко, когда она салютует ему заваркой. — Опять яйца? — для него — опять, а вот она уже месяца три яичницу не ела.

— Молись, чтобы я не сказала ночью то же самое, — характерная улыбка и лёгкий прищур, а внутри — призрачный намёк на страх. Кто знает, способна ли была Нина на подобного рода шуточки.

— Вот как? — блондин в момент перестаёт зевать и подходит ближе, обнимая растрёпанную со спины. — Вчера чуть в лапы амбала не попала, а сегодня уже шутки травим? — её счастье, что произносит он это по-доброму. Целует в шею и немного щекочет своими волосами, вызывая у неё усмешку.

— Это было вчера, — улыбается шире, разворачивается, встречаясь с его глазами, — каждый день что-то случается, не надевать же на себя печаль теперь.

И такой настрой его только радует. Он отражает её улыбку, касаясь пухлых губ своими. Нежно целует, прижимая крепче и ни разу не беспокоясь о том, что надоевшая порядком яичница может подгореть.

Первой поцелуй разрывает Окс, вдруг меняясь в лице и теперь уже жалобно глядя, чем вызывает у него эмоцию в виде приподнятой брови.

— Когда этот урод мой телефон откинул на землю — он разбился. Новый нужен, — с таким выражением, словно трата космическая.

— Пф... Проблема, что ли? — даже глаза закатывает, всем своим видом показывая, что хоть прямо сейчас три таких же пойдёт да купит. — Позавтракаем и пойдём в магазин, купим новый.

Оксана улыбается. Улыбается снова широко и искренне. Ведь совсем недавно её заботой был не поход по магазинам, а, например, задача, как незаметно улизнуть из снятой квартиры, дабы остаться незамеченной. Точнее — как вылезти через окно так, чтобы не вызвать подозрений.