Carte Blanche 2: Reload (СИ)

А Лера... Лера просто меряет девушку взглядом, не желая открыть рот. То ли боится, что той опять влезет в голову взболтнуть чего при Славе, то ли действительно совесть заедает, ибо сама в некоторых вопросах не идеальна далеко.

Компания соберётся в коридоре ненадолго, минут на пять от силы. Каждый в своём роде даст волю чувствам и дружеским объятиям, а Морт, в свою очередь, даст понять, что у них в запасе есть как минимум три дня. Именно за это, как он думает, время, Эд сможет собрать вокруг себя своих псов, или же придумать чего понаходчивей. И как только все надумают расходиться, среди них вдруг появится ещё один. Тот, которому временами доводится всё же стать частью семьи.

— С возвращением, — спустя секунд десять неловкого молчания Макс всё же протягивает Морту ладонь для рукопожатия.

А тот теряется на миг, то ли от подкашивающей ноги усталости, то ли от варёной каши в голове. Он помнит, помнит весь свой враждебный настрой к бородатому парню, но сейчас, в связи со всем произошедшим, злоба медленно отходит на второй план, заставляя его тёмную сторону поутихнуть и впустить в себя вероятность возможности, или хотя бы шанса на союзничество.

— Спасибо, — Слава реагирует не сразу, но Максим покорно ждёт. Ровно, как и все остальные.

И дожидаются. Михайлов крепко жмёт руку брюнету, незаметно кивая и мысленно соглашаясь с тем фактом, что сейчас не лучшее время прыскать ядом.

— Она что, в твоей комнате пропишется? — минуты спокойствия нарушает Наташа, вытягивая шею и меряя взглядом блондинку.

На ней, к слову, наручников уже не замечается. Ибо это сильно в глаза бы бросилось, а общежитие — это куча лишних глаз и рождённых слухов. Так что лучше перестраховаться.

— На первое время, — он бы закатил глаза, если бы совесть позволяла. Но сейчас он просто вздыхает и даёт Наташе ответ. А ещё он хочет наконец-то от всего оградиться, дабы просто побыть в тишине и устаканить мысли.

Отдавать команду Оксане не надо, она послушно плетётся за блондином без напоминания, пока острый взгляд одной парочки провожает чуть ли не до двери.

— Я бы спросила, чем заслужила такое, но вряд ли получу ответ, — как только дверь за обоими закрывается, Оксана останавливается посреди комнаты. Хочется и есть, и в душ, и спать одновременно, но сильней всего хочется знать, что Глебу от неё нужно. Ведь парень не из простых, и навряд ли спас её из жалости.

— Да. Поэтому заткнись и создай тишину, — Миронов падает на кровать и откидывает на подушку голову, блаженно прикрывая глаза.

— А как на это отреагирует Нина, когда вернётся? — Окс едва закусывает верхнюю губу и неловко жмётся, забывая оставить в голосе былой страх. Привычный манерный тон потихоньку возвращается, она продолжает наблюдать за развалившимся на простынях Глебом, потирая запястья. — Ты ведь не думаешь, что...

— Я думаю, что если ты не замолчишь — я заткну тебя лично, — Миронов не даёт договорить, и Оксана на полуслове проглатывает язык, поджимая губки.

Злить его сейчас хочется не особо, да и настроение не то. В конце концов, она допустила оплошность, показав ему свою слабую сторону. И распускать крылья тогда, когда их практически ободрали — решение не самое лучшее.

Вот она и вздыхает коротко, чуть ли не жмурясь, когда решается снова открыть рот.

— Можно в душ? — кажется, она даже щурит правый глаз, будто реакция Сименса на её голос будет неоднозначной.

— Нет, нужно ходить грязной в пыльных шмотках, — Окс вытягивает личико, немного выдыхая, когда слышит его спокойный тон. — Скройся с глаз, — и даже сказанное её не тревожит. Она лишь скользко улыбается, теряясь из виду за долю секунды.

Полная улыбка явится на её лицо лишь тогда, когда она окажется в ванной. Когда закроет за собой дверь на замок и снимет грязную одежду. А после встанет напротив зеркала, пока ванная будет наполняться тёплой водой.

И в голове мелькнёт мысль, что это, пожалуй, лучшее, что с ней могло произойти.

Просыпаюсь от тревожного сна, подскакивая на кровати.

Пробивает холодный пот, дыхание прерывисто, и мне даже требуется время, чтобы отличить сон от реальности.

Выдыхаю.

За окном пока что только намёк на рассвет, а на часах — шестой час. Можно сказать, раннее утро.

Свежая прохлада из настежь распахнутой форточки обдаёт приятным ощущением. Спать отчего-то больше не хочется.

Я смело ставлю босые ступни на тёплый пол, укутываясь в длинный шёлковый халат. Путь держу на кухню, спускаясь на первый этаж и попутно оглядывая комнаты, которые, к слову, вижу не впервые.

Мы в том самом доме, который отстроил для нас с Линой отец. Он вполне большой, но очень уютный. Тут два входа, на две семьи, как он и говорил. Вот только признак того, что сюда была вложена душа — отсутствует. Да, здесь были руки мастеров, сюда приложил силы дизайнер, но отчего-то явно чувствовалось, что отец здесь не был ровным счётом ни дня. Он лишь заведовал процессом дистанционно, наверняка не успевая жить и утопая в сделках.